Советская и российская фигуристка, выступает в категории парное катание. Заслуженный мастер спорта, чемпион Олимпийских игр 1988 и 1994, четырёхкратный чемпион мира, двукратный чемпион Европы.
Екатерина Гордеева выросла в обеспеченной семье: отец (Александр Алексеевич) - танцор в ансамбле Моисеева, мать (Елена Львовна) - работник ТАСС. У Екатерины есть сестра Мария, на 4 года младше.
Парные выступления
В возрасте трёх лет поступила в ДЮСШ ЦСКА. У Екатерины и Сергея прыжки были недостаточно сильными для одиночного катания, поэтому их объединили в пару. До 1986 года их тренировал Станислав Леонович, затем - Станислав Жук . В 1985 Гордеева и Гриньков впервые исполнили элемент прыжок с подкруткой в четыре оборота.
Под руководством нового тренера пара заняла в январе второе место на чемпионатах СССР и Европы, а затем завоевала золото на чемпионате мира в Женеве 19 марта 1986. Екатерина стала самой юной чемпионкой мира.
В январе 1987 года Гордеева и Гриньков стали чемпионами СССР. На чемпионате Европы в Сараево их результат был аннулирован по техническим причинам. На чемпионате мира в Цинциннати они снова были первыми.
В ноябре 1987 года Екатерина на тренировке получила травму - сотрясение головы. Пара пропустила чемпионат СССР. Затем они выиграли чемпионат Европы и 16 февраля 1988 года стали олимпийскими чемпионами.
В 1990 году пару ушла из любительского спорта к Татьяне Тарасовой в Театр на льду «Все Звёзды». В 1991-92 годах пара успешно выступала на профессиональных чемпионатах мира. В 1991 году Екатерина и Сергей поженились, в 1992 году у них родилась дочь Дарья.
В 1993 году Международный союз конькобежцев и Международный олимпийский комитет изменили правила и приняли решение разрешить фигуристам-профессионалам вернуть любительский статус и принять участие в Олимпийских Играх. Воспользовавшись новыми правилами, Гордеева и Гриньков возвращаются в любительский спорт и выигрывают чемпионат России, Европы и Олимпийские игры в Лиллехаммере.
Затем они вернулись в профессиональный спорт. 20 ноября 1995 года Сергей Гриньков во время выступления в Лейк-Плесиде получил обширный инфаркт и скончался в больнице.
Сольные выступления
В феврале 1996 года Екатерина вернулась на лёд. В том же году выпустила книгу «Мой Сергей» в память о Сергее Гринькове, подготовленную с помощью профессионального автора. В 1998 году канал CBS снял документальный фильм по книге, затем была издана вторая книга «Письмо Дарье».
В 1998 году заняла второе место на профессиональном чемпионате мира. В 2000 закончила выступать в соревнованиях, но продолжила выступления в ледовых шоу. Во многих шоу исполняла парные элементы с такими партнёрами, как Артур Дмитриев , Антон Сихарулидзе , Дэвид Пеллетье и Джон Циммерман. В сезоне 1998-99 выступала в "Звёздах на льду" в квартете с Ильёй Куликом, Еленой Бечке и Денисом Петровым и в 1999-2000 году выступала в паре с Ильёй Куликом.
Личная жизнь
Отношения развивались с напарником Сергеем Гриньковым. Поженились 20 апреля, обвенчались 28 апреля 1991 года. Дочь Дарья родилась 11 Сентября 1992 года в Морристоуне, штат Нью-Джерси, США.
10 июня 2002 году вышла замуж за Илью Кулика. Дочь Елизавета родилась 15 Июня 2001 года в Лос-Анджелесе.
28 декабря 2007 | ФИГУРНОЕ КАТАНИЕ
ФИГУРНОЕ КАТАНИЕ |
РОЖДЕСТВЕНСКИЙ НОМЕР |
Илья КУЛИК, Екатерина ГОРДЕЕВА
СКАЗКА ДЛЯ ДВОИХ
Над Красной площадью валил снег, а на льду катались Катя Гордеева и Илья Кулик. Они впервые прилетели вдвоем на показательные выступления в Москву. Кате уже случалось выступать в российских шоу, а вот профессиональная жизнь Ильи почти десять лет - с того самого момента, как он оставил любительский спорт в 1998-м, - проходила исключительно в других странах.
На репетицию фигуристы приехали прямо из аэропорта - хотели побыстрее опробовать лед. Выглядели уставшими, что немудрено после столь длинного перелета и московских пробок. Но даже это не мешало чувствовать какую-то необыкновенную ауру взаимного тепла, любви и заботы, которая сквозила в каждом движении, каждом взгляде Кати и Ильи друг на друга. Наверное, именно так и должно выглядеть абсолютное счастье.
1997 год. САН-ХОСЕ
Через два года после того, как ушел из жизни Сергей Гриньков, партнер и муж Гордеевой, мы встречались с Катей в Америке. Она выступала как одиночница в профессиональных турнирах, которые проводил двукратный олимпийский чемпион Дик Баттон, воспитывала дочь Дашу, выпустила книгу "Мой Сергей" и считалась любимицей страны. Вряд ли тогда в США мог найтись хоть один человек, который не знал бы, кто такая Гордеева, и не проявлял бы искреннего сочувствия к ее судьбе. И все-таки в ней постоянно чувствовался какой-то внутренний надлом.
Фигурное катание стало для Кати не столько удовольствием, сколько способом выжить: ничего другого, за что платили бы столь хорошо, она попросту не умела. Да и никакой другой жизни у нее, по сути, не было: выступления, интервью, переезды, снова выступления, снова интервью с постоянным стремлением журналистов шевелить душевные раны...
Тогда, вернувшись из Сан-Хосе в Москву, я сделала о Гордеевой большой журнальный материал, который заканчивался словами: "В Америке любят придуманные самими американцами красивые сказки. По законам этого жанра где-то в ближайшем будущем рядом с Катей обязательно должен появиться сказочный принц, который возьмет ее за руку и уведет со льда в совершенно другое, по-женски счастливое будущее. Только вот принцев там куда меньше, чем одиноких фигуристок..."
1997 год. МАЛЬБОРО
Прекрасный принц по имени Илья Кулик тренировался в это время в небольшой американской деревушке Мальборо под руководством Татьяны Тарасовой и готовился к своим первым Олимпийским играм. Предыдущий сезон оказался для фигуриста одним из самых неудачных. В 1995-м он стал чемпионом Европы. Год спустя выиграл серебро на мировом первенстве в Эдмонтоне. А в 1997-м проиграл все. Затем тяжело травмировал ногу, пробив ботинок лезвием конька на тренировке. Еще через какое-то время получил травму спины. Несколько предолимпийских месяцев превратились в сплошное преодоление ради единственной цели - победить в Нагано.
После того как победа была одержана, Кулик резко оборвал все связи, державшие его в спорте: расстался с Тарасовой, отказался ехать на чемпионат мира. Вот так в 20 лет на самом взлете его любительская карьера была бесповоротно закончена.
Необъяснимость поступков невольно рисовала не самый привлекательный портрет юного чемпиона. Резок, эгоистичен, непримирим по отношению к окружающим, невыносим в общении, самолюбив и самовлюблен без меры. Впрочем, для российских болельщиков все это быстро отошло на второй план. В любительском фигурном катании появилась новая звезда - Алексей Ягудин, а новости профессионального спорта до России доходили редко.
Но именно тогда Кулик встретил Гордееву в Stars on Ice. В совершенно непонятном и незнакомом мире профи Катя стала для Ильи тем самым другом, которого ему, возможно, не хватало в тот момент больше всего на свете.
2007 год. МОСКВА
Чувства, что я поторопился с уходом из любительского спорта, за эти девять с лишним лет у меня не возникало ни разу...
Илья Кулик, повзрослевший, но столь же порывистый в движениях, каким был в год своей олимпийской победы, сидел рядом с Катей в уютном помещении "Боско"-бара на Красной площади, погрузившись в воспоминания:
Наверное, я мог бы продолжать кататься, в конце концов, мне было всего 20. Дело было не в возрасте, а в мотивации. Физически я и сейчас неплохо себя чувствую. А тогда задавал себе вопрос: какой смысл продолжать, если то, что ты делаешь, перестало приносить удовольствие?
В 1998 году еще наслоилось много других факторов. Морально я был совершенно истощен: ради того, чтобы выиграть Олимпийские игры, мы слишком тяжело и много работали. Плюс - травмы. Я очень люблю кататься, всегда любил выступать, но тогда, возможно, просто перегорел. Выгорел изнутри. И мне казалось, что профессиональное фигурное катание - это как раз тот мир, в котором я смогу продолжать развиваться дальше.
- Я помню, какой кровью вам далась Олимпиада. Оно того стоило?
Конечно, стоило. Это своего рода жизненный тест для любого спортсмена. Возможность, которая, может быть, дается всего раз в жизни и которую ни на что нельзя променять. Я очень рад, что эту проверку выдержал. В глубине души очень собой горжусь. Игры в Нагано стали для меня в гораздо большей степени именно тестом на жизненную устойчивость, нежели спортивным состязанием.
- А что было потом?
Очень тяжелый год. Я сделал 75 выступлений в Champions on Ice у Тома Коллинза. Его тур длился почти до осени, а с зимы я стал выступать в Stars on Ice и сделал еще 65 выступлений. Было ужасно тяжело оказаться в этом котле, не зная специфики профессионального спорта. У меня ведь имелся лишь запас техники, наработанный за годы выступлений в любительском спорте.
- В чем была специфика?
В том, что выступать нужно каждый день. В разных городах, на разном льду. Постоянные переезды. Здесь ты устал, там не восстановился, там не выспался, там недотренировался. И когда все это накапливается, становится очень тяжело. Все это - практически без тренировок, потому что, когда начинается тур, тренироваться становится негде и некогда. Вот это и есть профессиональная специфика: выступать не когда ты готов к этому, а когда нужно. В таком режиме довольно тяжело жить.
- Вам довелось трижды выступать на чемпионатах мира среди профессионалов. Это была часть работы, неотличимая от шоу, или все-таки какой-то спортивный вызов?
Сам не мог понять сначала. Вместе со мною на лед выходили Курт Браунинг, Брайан Бойтано, которые имели в программе по два относительно простых тройных прыжка, я же делал два тройных акселя, весь остальной комплект тройных - и проигрывал. Это был своего рода шок, но я отдавал себе отчет в том, что пришел не на свою площадку. Надо было искать стиль, музыку, костюмы... Было странно к этому привыкать, но и интересно тоже.
2001 год. ВАШИНГТОН
Специфику Stars on Ice Гордеева в свое время осваивала столь же мучительно. Так же, как Кулик, вспоминала состояние постоянного шока от того, что после любительского спорта бывает совершенно невозможно понять, что от тебя требуется. Что прыгать и крутиться недостаточно. Что выходить на лед в одном спектакле приходится до шести раз. Что в Stars on Ice нельзя даже заболеть. А если заболел, все равно должен выходить на лед. Потому что пропустить можно разве что сольные номера. Не выйти в групповых означает подвести всю труппу.
Конечно, все болеют, - рассказывала она. - За три-четыре месяца в туре у каждого из фигуристов в среднем случается одна-две серьезные болезни, которые приходится переносить на ногах. С антибиотиками, температурой, больным горлом, бронхитом и так далее. Обычно если заболевает кто-то один, то спустя несколько дней кашляет и чихает уже весь тур.
В Stars on Ice Кулик и Гордеева начали кататься вместе в специальном парном номере, поставленном для них хореографом труппы Сандрой Безик. Постепенно симпатия переросла в более глубокие чувства.
В кругу фигуристов ходили сплетни, что любовь к Кате сильно осложнила Кулику жизнь в коллективе. Говорили, что совладелец шоу, олимпийский чемпион Скотт Хэмилтон, откровенно симпатизировал фигуристке еще с тех самых пор, когда она каталась с Гриньковым, и чувства к ней Кулика воспринял как личное оскорбление. Скорее это было не так. Просто само отношение к Гордеевой со стороны множества людей в Америке после того, как умер Сергей, стало чересчур собственническим. Стоило рядом с фигуристкой появиться мужчине, вспыхнула ревность.
Говорить об этом с Куликом было невозможно. В 2001-м, к тому же когда Катя ждала от Ильи ребенка и даже перебралась к нему в Калифорнию, где у фигуриста был собственный дом, они серьезно поссорились. Наверное, этому тоже не следовало удивляться. При всей внешней незащищенности и хрупкости Гордеевой, у нее всегда был такой же стальной характер, как у Кулика. Олимпийские чемпионы редко бывают иными. Немудрено, что сыпались искры.
В том году Илья впервые сумел выиграть профессиональный чемпионат мира. Парадоксально, что, несмотря на всю специфику этого мероприятия, о которой он любил рассказывать в предыдущие годы, в Вашингтоне - постоянном месте проведения профессиональных чемпионатов, - он победил со своей олимпийской "Рапсодией в стиле блюз", исполнив ее почти так же блистательно, как в Нагано. Но когда после соревнований я заикнулась о том, чтобы передать Кате привет, Кулик отрезал: "Не через меня!"
Несколько месяцев спустя они с Катей поженились.
2003 год. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ
Иногда достаточно услышать, как женщина произносит имя мужа, чтобы понять, счастлива ли она. Катино "Илюша" еще долго стояло у меня в ушах после того, как в 2003-м мы встретились в Санкт-Петербурге, куда Гордеева приезжала выступить в шоу Артура Дмитриева. Она рассказывала о том, что Илья помимо собственных выступлений много занимается на льду с Дашей, уже ставит на коньки младшую - Лизу, тренирует, выступает, помогает по дому, и совершенно искренне вдруг призналась: "Я очень рада, что жизнь сложилась таким образом. Большая и дружная семья - это счастье, которого многие лишены. Хотя иногда думаю, что было бы лучше, если бы разница в возрасте между Дашей и Лизой была не столь велика. С одной стороны, это хорошо - Даша очень помогает мне с младшей дочуркой. С другой - хотелось бы, чтобы у Лизы были брат или сестра близкого с ней возраста. Знать бы наверняка, что третьим будет мальчик..."
2007 год. МОСКВА
Сейчас мне уже кажется, что Кулик всегда был гораздо взрослее, чем воспринимали его окружающие. Впервые на такую мысль навели его слова, неожиданно сказанные в 1997-м. Он постоянно жил в Мальборо, тренировался до самозабвения, но вне льда вел себя порой, как капризный ребенок. В один из дней, когда мы вместе ехали на каток, я даже попробовала отчитать малолетнего нахала за его поведение по отношению к Тарасовой. И неожиданно услышала:
Неужели вы не понимаете, что я и сам могу приготовить еду, все постирать. Но Татьяне нравится чувствовать, что она полностью контролирует всю мою жизнь. Это нужно ей, а не мне. Так что я просто играю по правилам. По ее правилам. И вообще это не имеет никакого отношения к работе.
Собственно, решение оставить любительский спорт после Игр-98 тоже было поступком взрослого человека. Не так это просто в 20 лет совершить шаг, о последствиях которого потом не приходится сожалеть.
Во время нашей встречи в Москве Илья признался:
Нельзя сказать, что о фигурном катании я сейчас думаю постоянно - жизнь изменилась. Если есть возможность, стараюсь проводить время с семьей. Лиза тренируется, мы водим ее на каток, и такая жизнь сама по себе исключает возможность серьезных тренировок и подготовки к серьезным выступлениям. Так, как это было в свое время. Гастрольный график мы с Катей диктуем себе сами. На Новый год отказываемся от любых предложений, потому что хотим быть вместе. Остаться без работы я не боюсь. Может быть, предложений станет поменьше, может быть, за выступления начнут меньше платить, но фигурное катание в мире достаточно популярно, и предложений мы пока получаем больше, чем можем реализовать.
Отчасти эти планы непредсказуемы: что-то срывается в одном месте, одновременно возникает в другом. В прошлом году и в этом нам с Катей повезло: мы вместе выступали в Stars on Icе - были приглашены на 20 шоу. На весь тур мы поехать не можем, потому что у нас дети. Оторвать у семьи три месяца - это все-таки слишком много. Естественно, продюсеров не очень устраивает, когда люди приезжают на несколько выступлений. Но тут нам с Катей, как правило, идут навстречу.
Участие в шоу, безусловно, основная статья нашего заработка. Летом я обычно езжу проводить тренерские семинары в Швейцарию, причем всегда беру с собой семью. Да и дома, если свободен, тренирую всех, кто попросит. Но эта работа носит эпизодический характер. Пока это единственный формат, который я могу себе позволить. Невозможно совмещать в один день и собственные тренировки, и занятия с учениками. Впервые я понял это прошлой зимой. До этого мне такое и в голову не приходило - база была до такой степени велика, что я даже не задумывался о какой-то специальной работе. Катался без четверного прыжка, но тройной аксель делал без проблем. Сложные прыжки в шоу всегда приветствуются, но прыгать четверной слишком рискованно: нет ни разминки, ни нормального освещения. А прошлой зимой меня "прижало", потому что летом я больше тренировал, чем тренировался. Когда пришла зима и начались выступления, заметил, что прыжки стали доставлять мне определенные неудобства. То в одну сторону бросает, то в другую - пришлось напрячься.
Теперь я к таким вещам стал относиться иначе. Понял, что нельзя ни в коем случае соглашаться на то или иное шоу, если ты не готов выступать. Показывать некачественное выступление в нашей профессии не рекомендуется в принципе, но для меня наиболее важно подготовить тело к работе таким образом, чтобы выдержать все нагрузки. Потому что иначе сразу возрастает риск получить травму. Когда выходишь на лед, там ведь уже не страхуешься. В азарте и переборщить можно, и если ты к этим нагрузкам не готов, скорее всего, дело действительно закончится плохо. А значит, под удар будет поставлена вся последующая работа.
На следующий день после выступления в Москве Кулик улетал в Японию. В страну, выступать в которой он полюбил еще в 1998-м. На вопрос, когда ждать его с Катей обратно в Россию, пожал плечами:
Мы далеко не загадываем. Сейчас Даша только пошла учиться в High School, a методика обучения в России и США настолько разная, что учиться в Москве для детей невозможно. С другой стороны, работы в России стало больше, и это радует. Мы ведь и раньше постоянно приезжали сюда в отпуск, привозили детей. Мне предлагали даже поучаствовать в телевизионных проектах, но они слишком длинные. К тому же я одиночник и не обладаю достаточным опытом парного катания, чтобы рассчитывать в этих проектах на успех. Когда в Stars on Ice мы делали парный номер с Катей, то потребовалось три месяца, чтобы я сумел что-то выучить. А ведь она профессионал. Как можно кататься с человеком, который никогда не стоял на коньках, я даже не представляю.
Адреналина мне хватает и без спорта. Достаточно увидеть полный зал. Еще не случалось, чтобы на лед я выходил без волнения. Первые три года после Игр в Нагано я вообще не смотрел любительские соревнования - мне было неинтересно. Хотя сейчас начинает нравиться. Новая система дает фигуристу гораздо больше возможностей, чем было, когда выступал я. Эта система провоцирует людей делать ошибки. Можно уметь на льду все, но поставить не ту программу и проиграть тактически. Добиться максимальной сложности в дорожках и вращениях, но не сделать прыжки... Это, как мне кажется, очень интересно и для тренера.
- Катя считает, что вы могли бы стать очень талантливым тренером.
Тренерская работа меня действительно привлекает больше, чем любая другая. Витя Петренко, с семьей которого мы очень тесно общаемся в США, периодически приезжает на соревнования в качестве контролера, и ему это очень нравится. А мне хочется быть с другой стороны. С той, где спортсмены и тренеры. Находиться по одну сторону баррикад с судьями я не хочу.
- Так, может, все-таки имеет смысл взять кого-то из учеников и попробовать довести до серьезного результата?
Пока это не вписывается в рамки нашего семейного бюджета.
Елена ВАЙЦЕХОВСКАЯ
Над Красной площадью валил снег, а на льду катались Катя Гордеева и Илья Кулик. Они впервые прилетели вдвоем на показательные выступления в столицу. Кате уже случалось выступать в российских шоу, а вот профессиональная жизнь Ильи почти десять лет – с того самого момента, как он оставил любительский спорт в 1998-м, проходила исключительно в других странах.
На репетицию фигуристы приехали прямо из аэропорта – хотели побыстрее опробовать лед. Выглядели уставшими, что немудрено после столь длинного перелета и московских пробок. Но даже это не мешало чувствовать какую-то необыкновенную ауру взаимного тепла, любви и заботы, которая сквозила в каждом движении, каждом взгляде Кати и Ильи друг на друга. Наверное, именно так и должно выглядеть абсолютное счастье.
Фото © Александр Вильф
Декабрь 2007 года. Москва. Илья Кулик и Екатерина Гордеева
1997 ГОД. САН-ХОСЕ
Через два года после того, как ушел из жизни партнер и муж Гордеевой Сергей Гриньков, мы встречались с Катей в Америке. Она выступала как одиночница в профессиональных турнирах, которые проводил двукратный олимпийский чемпион Дик Баттон, воспитывала дочь Дашу, выпустила книгу «Мой Сергей» и считалась любимицей страны. Вряд ли тогда в США мог найтись хоть один человек, который не знал бы, кто такая Гордеева, и не проявлял бы искреннего сочувствия к ее судьбе. И все-таки в ней постоянно чувствовался какой-то внутренний надлом.
Фигурное катание стало для Кати не столько удовольствием, сколько способом выжить: ничего другого, за что платили бы столь хорошо, она попросту не умела. Да и никакой другой жизни у нее по сути не было: выступления, интервью, переезды, снова выступления, снова интервью с постоянным стремлением журналистов шевелить душевные раны...
Тогда, вернувшись из Сан-Хосе в Москву, я сделала о Гордеевой большой журнальный материал, который заканчивался словами: «В Америке любят придуманные самими американцами красивые сказки. По законам этого жанра где-то в ближайшем будущем рядом с Катей обязательно должен бы появиться сказочный принц, который возьмет ее за руку и уведет со льда в совершенно другое, по-женски счастливое будущее. Только вот принцев там куда меньше, чем одиноких фигуристок…»
1997 ГОД. МАЛЬБОРО
Прекрасный принц по имени Илья Кулик тренировался в это время в небольшой американской деревушке Мальборо под руководством Татьяны Тарасовой и готовился к своим первым Олимпийским играм. Предыдущий сезон оказался для фигуриста одним из самых неудачных. В 1995-м он стал чемпионом Европы. Год спустя выиграл серебро на мировом первенстве в Эдмонтоне. А в 1997-м проиграл все. Затем тяжело травмировал ногу, пробив ботинок лезвием конька на тренировке. Еще через какое-то время получил травму спины. Несколько предолимпийских месяцев превратились в сплошное преодоление ради единственной цели – победить в Нагано.
После того, как победа была одержана, Кулик резко оборвал все связи, державшие его в спорте: расстался с Тарасовой, отказался ехать на чемпионат мира. Вот так в 20 лет на самом взлете его любительская карьера была бесповоротно закончена.
Необъяснимость поступков невольно рисовала не самый привлекательный портрет юного чемпиона. Резок, эгоистичен, непримирим по отношению к окружающим, невыносим в общении, самолюбив и самовлюблен без меры. Впрочем, для российских болельщиков все это быстро отошло на второй план. В любительском фигурном катании появилась новая звезда – Алексей Ягудин, новости профессионального спорта до России доходили редко.
Но именно тогда Кулик встретил Гордееву в Stars on Ice. В совершенно непонятном и незнакомом мире профи Катя стала для Ильи тем самым другом, которого ему, возможно, не хватало в тот момент больше всего на свете.
2007 ГОД. МОСКВА
Чувства, что я поторопился с уходом из любительского спорта, за эти девять с лишним лет у меня не возникало ни разу...
Илья Кулик, повзрослевший, но столь же порывистый в движениях, каким был в год своей олимпийской победы, сидел рядом с Катей в уютном помещении Боско-бара на Красной площади, погрузившись в воспоминания.
Наверное, я мог бы продолжать кататься, в конце концов мне было всего 20. Дело было не в возрасте, а в мотивации. Физически я и сейчас неплохо себя чувствую. А тогда задавал себе вопрос: какой смысл продолжать, если то, что ты делаешь, перестало приносить удовольствие?
В 1998 году еще наслоилось много других факторов. Морально я был совершенно истощен: ради того, чтобы выиграть Олимпийские игры, мы слишком тяжело и много работали. Плюс – травмы. Я очень люблю кататься, всегда любил выступать, но тогда, возможно, просто перегорел. Выгорел изнутри. И мне казалось, что профессиональное фигурное катание – это как раз тот мир, в котором я смогу продолжать развиваться дальше.
Я помню, какой кровью вам далась Олимпиада. Оно того стоило?
Конечно стоило. Это своего рода жизненный тест для любого спортсмена. Возможность, которая, может быть, дается всего раз в жизни и которую ни на что нельзя променять. Я очень рад, что эту проверку выдержал. В глубине души очень собой горжусь. Игры в Нагано стали для меня в гораздо большей степени именно тестом на жизненную устойчивость, нежели спортивным состязанием.
А что было потом?
Очень тяжелый год. Я сделал 75 выступлений в Champions on Ice у Тома Коллинза. Его тур длился почти до осени, а с зимы я стал выступать в Stars on Ice и сделал еще 65 выступлений. Было ужасно тяжело оказаться в этом котле, не зная специфики профессионального спорта. У меня ведь имелся лишь запас техники, наработанный за годы выступлений в любителях.
В чем заключалась эта специфика?
В том, что выступать нужно каждый день. В разных городах, на разном льду. Постоянные переезды. Здесь ты устал, там не восстановился, там не выспался, там не дотренировался. И когда все это накапливается, становится очень тяжело. Все это – практически без тренировок, потому что когда начинается тур, тренироваться становится негде и некогда. Вот это и есть профессиональная специфика: выступать не когда ты готов к этому, а когда нужно. В таком режиме довольно тяжело жить.
Вам довелось трижды выступать в чемпионатах мира среди профессионалов. Это была часть работы, неотличимая от шоу, или все-таки какой-то спортивный вызов?
Сам не мог понять сначала. Вместе со мной на лед выходили Курт Браунинг, Брайан Бойтано, которые имели в программе по два относительно простых тройных прыжка, я же делал два тройных акселя, весь остальной комплект тройных – и проигрывал. Это был своего рода шок, но я отдавал себе отчет в том, что пришел не на свою площадку. Надо было искать стиль, музыку, костюмы… Было странно к этому привыкать, но и интересно тоже.
2001 ГОД. ВАШИНГТОН
Специфику Stars on Ice Гордеева в свое время осваивала столь же мучительно. Так же, как Кулик, вспоминала состояние постоянного шока оттого, что после любительского спорта бывает совершенно невозможно понять, что от тебя требуется. Что прыгать и крутиться недостаточно. Что выходить на лед в одном спектакле приходится до шести раз. Что в Stars on Ice нельзя даже заболеть. А если заболел, все равно должен выходить на лед. Потому что пропустить можно разве что сольные номера. Не выйти в групповых означает подвести всю труппу.
Конечно, все болеют, - рассказывала она. - За три-четыре месяца в туре у каждого из фигуристов в среднем случается одна-две серьезные болезни, которые приходится переносить на ногах. С антибиотиками, температурой, больным горлом, бронхитом и так далее. Обычно если заболевает кто-то один, то спустя несколько дней кашляет и чихает уже весь тур...
В Stars on Ice Кулик и Гордеева начали кататься вместе, в специальном парном номере, поставленном для них хореографом труппы Сандрой Безик. Постепенно симпатия переросла в более глубокие чувства.
В кругу фигуристов ходили сплетни, что любовь к Кате сильно осложнила Кулику жизнь в коллективе. Говорили, что совладелец шоу олимпийский чемпион Скотт Хэмилтон, откровенно симпатизировал фигуристке еще с тех самых пор, когда она каталась с Гриньковым, и чувства к ней Кулика воспринял как личное оскорбление. Скорее, это было не так. Просто само отношение к Гордеевой со стороны множества людей в Америке, после того, как умер Сергей, стало чересчур собственническим. Стоило рядом с фигуристкой появиться мужчине, вспыхнула всеобщая ревность.
Говорить об этом с Куликом было невозможно. В 2001-м, к тому же, когда Катя ждала от Ильи ребенка и даже перебралась к нему в Калифорнию, где у фигуриста был собственный дом, они серьезно поссорились. Наверное, этому тоже не следовало удивляться. При всей внешней незащищенности и хрупкости Гордеевой, у нее всегда был такой же стальной характер, как у Кулика. Олимпийские чемпионы редко бывают иными. Немудрено, что сыпались искры.
В том году Илья впервые сумел выиграть профессиональный чемпионат мира. Парадоксально, что, несмотря на всю специфику этого мероприятия, о которой он любил рассказывать в предыдущие годы, в Вашингтоне – постоянном месте профедения профессиональных чемпионатов - он победил со своей олимпийской «Рапсодией в стиле блюз», исполнив ее почти так же блистательно, как в Нагано. Но когда после соревнований я заикнулась о том, чтобы передать Кате привет, Кулик отрезал: «Не через меня!»
Несколько месяцев спустя они с Катей поженились.
2003 ГОД. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ
Иногда достаточно услышать, как женщина произносит имя мужа, чтобы понять, счастлива ли она. Катино «Илюша» еще долго стояло у меня в ушах после того, как в 2003-м мы встретились в Санкт-Петербурге, куда Гордеева приезжала выступить в шоу Артура Дмитриева. Она рассказывала о том, что Илья, помимо собственных выступлений, много занимается на льду с Дашей, уже ставит на коньки младшую – Лизу, тренирует, выступает, помогает по дому, и совершенно искренне вдруг призналась: «Я очень рада, что жизнь сложилась таким образом. Большая и дружная семья - это счастье, которого многие лишены. Хотя иногда думаю, что было бы лучше, если бы разница в возрасте между Дашей и Лизой была не столь велика. С одной стороны, это хорошо - Даша очень помогает мне с младшей дочуркой. С другой, хотелось бы, чтобы у Лизы были брат или сестра близкого с ней возраста. Знать бы наверняка, что третьим будет мальчик…»
2007 ГОД. МОСКВА
Сейчас мне уже кажется, что Кулик всегда был гораздо взрослее, чем воспринимали его окружающие. Впервые на такую мысль навели его слова, неожиданно сказанные в 1997-м. Он постоянно жил в Мальборо, тренировался до самозабвения, но вне льда вел себя порой как капризный ребенок. В один из дней, когда мы вместе ехали на каток, я даже попробовала отчитать малолетнего нахала за его поведение по отношению к Тарасовой. И неожиданно услышала:
Неужели вы не понимаете, что я и сам могу приготовить еду, все постирать. Но Татьяне нравится чувствовать, что она полностью контролирует всю мою жизнь. Это нужно ей, а не мне. Так что я просто играю по правилам. По ее правилам. И вообще это не имеет никакого отношения к работе.
Собственно, решение оставить любительский спорт после Игр-1998 было тоже поступком взрослого человека. Не так это просто – в 20 лет совершить шаг, о последствиях которого потом не приходится сожалеть.
Во время нашей встречи в Москве Илья рассказывал:
Нельзя сказать, что о фигурном катании я сейчас думаю постоянно – жизнь изменилась. Если есть возможность, стараюсь проводить время с семьей. Лиза тренируется, мы водим ее на каток и такая жизнь сама по себе исключает возможность серьезных тренировок и продготовки к серьезным выступлениям. Так, как это было в свое время. Гастрольный график мы с Катей диктуем себе сами. На новый год отказываемся от любых предложений, потому что хотим быть вместе. Остаться без работы я не боюсь. Может быть, предложений станет поменьше, может быть за выступления начнут меньше платить, но фигурное катание в мире достаточно популярно и предложений мы пока получаем больше, чем можем реализовать.
Отчасти эти планы всегда непредсказуемы: что-то срывается в одном месте, одновременно возникает в другом. В прошлом году и в этом нам с Катей повезло: мы вместе выступали в Stars on Ice – были приглашены на 20 шоу. На весь тур мы поехать не можем, потому что у нас дети. Оторвать у семьи три месяца – это, все-таки, слишком много. Естественно, продюсеров не очень устраивает, когда люди приезжают на несколько выступлений. Но тут нам с Катей, как правило, идут навстречу.
Участие в шоу, безусловно, основная статья нашего заработка. Летом я обычно езжу проводить тренерские семинары в Швейцарию, причем всегда беру с собой семью. Да и дома, если свободен, тренирую всех, кто попросит. Но эта работа носит эпизодический характер. Пока это единственный формат, который я могу себе позволить. Невозможно совмещать в один день и собственные тренировки и занятия с учениками. Впервые я понял это прошлой зимой. До этого даже не приходилось задумываться – база была до такой степени велика, что я и не помышлял о какой-то специальной работе. Катался без четверного прыжка, но тройной аксель делал без проблем. Сложные прыжки в шоу всегда приветствуются, но прыгать четверной слишком рискованно: нет ни разминки, ни нормального освещения. А прошлой зимой меня «прижало», потому что летом я больше тренировал, чем тренировался. Когда пришла зима и начались выступления, заметил, что прыжки стали доставлять мне определенные неудобства. То в одну сторону бросает, то в другую – пришлось напрячься.
К таким вещам я стал относиться иначе. Понял, что нельзя ни в коем случае соглашаться на то или иное шоу, если ты не готов выступать. Показывать некачественное выступление в нашей профессии не рекомендуется в принципе, но для меня наиболее важно подготовить тело к работе таким образом, чтобы выдержать все нагрузки. Потому что иначе сразу возрастает риск получить травму. Когда выходишь на лед, там ведь уже не страхуешься. В азарте и переборщить можно, и если ты к этим нагрузкам не готов, скорее всего, дело действительно закончится плохо. А значит под удар будет поставлена вся последующая работа.
На следующий день после выступления в Москве Кулик улетал в Японию. В страну, выступать в которой он полюбил еще в 1998-м. На вопрос, когда ждать его с Катей обратно в Россию, пожал плечами:
Мы далеко не загадываем. Сейчас Даша только пошла учиться в High School, методика обучения в России и США настолько разная, что учиться в Москве для детей нереально. Работы в России стало больше и это радует. Мы ведь и раньше постоянно приезжали сюда в отпуск, привозили детей. Мне предлагали даже поучаствовать в телевизионных проектах, но они слишком длинные. К тому же я - одиночник и не обладаю достаточным опытом парного катания, чтобы рассчитывать в этих проектах на успех. Когда в Stars on Ice мы делали парный номер с Катей, то потребовалось три месяца, чтобы я сумел что-то выучить. А ведь она – профессионал. Как можно кататься с человеком, который никогда не стоял на коньках, я даже не представляю.
Адреналина мне хватает и без спорта. Достаточно увидеть полный зал. Еще не случалось, чтобы на лед я выходил без волнения. Первые три года после Игр в Нагано я вообще не смотрел любительские соревнования – мне было неинтересно. Хотя сейчас начинает нравиться. Новая система дает фигуристу гораздо больше возможностей, чем было, когда выступал я. Эта система провоцирует людей делать ошибки. Можно уметь на льду все, но поставить не ту программу и проиграть тактически. Добиться максимальной сложности в дорожках и вращениях, но не сделать прыжки… Это как мне кажется, очень интересно и для тренера.
Катя считает, что вы могли бы стать очень талантливым тренером.
Тренерская работа меня, действительно, привлекает больше, чем любая другая. Витя Петренко, с семьей которого мы очень тесно общаемся в США, периодически приезжает на соревнования в качестве контролера, и ему это очень нравится. А мне хочется быть с другой стороны. Там где спортсмены и тренеры. Находиться по одну сторону баррикад с судьями я не хочу.
Так может все-таки имеет смысл взять кого-то из учеников и попробовать довести до серьезного результата?
Пока это не вписывается в рамки нашего семейного бюджета.
(c) Елена ВАЙЦЕХОВСКАЯ Спорт Экспресс
Екатерина Александровна Гордеева. Родилась 28 мая 1971 года в Москве. Советская и российская фигуристка, выступавшая в парном катании с Сергеем Гриньковым. Двукратная чемпионка Олимпиады (1988 и 1994), четырёхкратная чемпионка мира, трёхкратная чемпионка Европы и трёхкратная чемпионка мира среди профессионалов. Заслуженный мастер спорта СССР (1988). Заслуженный мастер спорта России (1994).
Екатерина Гордеева родилась 28 мая 1971 года в Москве.
Отец - Александр Алексеевич Гордеев, танцор в ансамбле Моисеева.
Мать - Елена Львовна, журналист, работник ТАСС.
Имеет младшую сестру Марию (разница в возрасте 4 года).
Семья жила в Москве на Калининском проспекте.
С 3-х лет стала заниматься фигурным катанием в ДЮСШ ЦСКА. Начинала как одиночница, но ее прыжки были недостаточно сильными и в 1982 году ее поставили в пару с Сергеем Гриньковым. Ей тогда было одиннадцать, а ему - пятнадцать. Их тренером стал Владимир Захаров.
С осени 1983 года с парой стали работать тренер Надежда Шеваловская (Горшкова) и хореограф Марина Зуева. На чемпионате мира среди юниоров в декабре 1983 пара стала шестой, а в 1984 - первой.
На турнире Скейт Канада 1985 года Шеваловская включила в программу рекордный для пар того времени прыжок тройной сальхов, однако Гордеева упала.
С осени 1985 года пару взялся тренировать Станислав Жук. Под руководством этого тренера Гордеева и Гриньков выиграли в январе 1986 года серебро на чемпионатах СССР и Европы, а 19-го марта - золото на чемпионате мира в Женеве. Екатерина стала самой юной чемпионкой мира в истории.
В 1986 году была развёрнута кампания по дискредитации Станислава Жука. В ЦК КПСС поступило письмо, подписанное Анной Кондрашовой и Мариной Зуевой, а также рядом фигуристов (в т.ч. Гордеевой и Гриньковым) в котором прославленный тренер был обвинен в «аморальном поведении». Никаких доказательств подписанты предоставить не смогли, однако Жука, в конечном счёте, всё же отстранили от тренерской работы.
И в июле 1986 года пара перешла тренироваться к Станиславу Леоновичу, а хореографом вновь стала Марина Зуева. На чемпионате Европы в Сараево у Сергея оторвалась штрипка, и судья Б. Райт (США) дал свисток и остановил музыку. Пара завершила программу без музыки, но оценки выставлены не были. От предложения повторно откатать программу в конце соревнований спортсмены отказались, получив дисквалификацию. На чемпионате мира в Цинциннати они снова были первыми. На обоих чемпионатах исполнили подкрутку в четыре оборота.
В ноябре 1987 года Екатерина получила на тренировке травму - сотрясение головного мозга. Пара пропустила чемпионат СССР.
Далее они выиграли чемпионат Европы, а 16 февраля 1988 года стали олимпийскими чемпионами: обе программы были доведены до совершенства. Произвольная (на музыку Мендельсона, Шопена и Моцарта) считается шедевром в истории фигурного катания. Были идеально исполнены все элементы, в том числе каскад двойной аксель - двойной тулуп, оба выброса и три поддержки, все на одной руке. В одной из них, впервые в истории, было выполнено вращение в обычную сторону, затем последовал спуск партнерши, вновь подъем и вращение в другую сторону. Пораженные судьи поставили 14 оценок 5,9 и 4 - 5,8.
На чемпионате мира 1989 года за абсолютно чистые короткую и произвольную программы пара получила у судей все 9 первых мест.
Однако на чемпионате мира 1990-го победа им досталась с трудом. В короткой программе ряд судей посчитали спирали не соответствующими требованиям и снизили оценку на 0,2 балла. В произвольной Екатерина оступилась на тройном тулупе, а в комбинации прыжков двойной аксель - риттбергер - ойлер - двойной сальхов исполнила лишь одинарный аксель - риттбергер (Сергей сделал все прыжки). В итоге обыграть соперников удалось с преимуществом лишь в один судейский голос.
В 1990 году фигуристы ушли из любительского спорта к Татьяне Тарасовой в театр на льду «Все звёзды».
В 1991-92 годах пара успешно выступала на профессиональных чемпионатах мира.
В 1993 году Международный союз конькобежцев и Международный олимпийский комитет разрешили фигуристам-профессионалам вернуть любительский статус и принять участие в Олимпийских Играх.
Воспользовавшись новыми правилами, Гордеева и Гриньков перешли в любительский спорт и выиграли чемпионат России, Европы и Олимпийские игры в Лиллехаммере.
Гордеева и Гриньков - "Лунная соната" (Олимпиада-1994)
Затем они вернулись в профессиональный спорт. 20 ноября 1995 года во время тренировки в Лейк-Плесиде Сергей Гриньков получил обширный инфаркт и скончался в больнице.
В феврале 1996 года Екатерина вернулась на лёд. В том же году она выпустила книгу «Мой Сергей», подготовленную с помощью профессионального автора, в память о Сергее Гринькове. В 1998 году канал CBS снял по ней документальный фильм, затем была издана вторая книга «Письмо Дарье».
В 1998 году Гордеева заняла второе место на профессиональном чемпионате мира.
В 2000 году она закончила участие в соревнованиях, но продолжила выступления в ледовых шоу. Во многих шоу исполняла парные элементы с такими партнёрами, как Артур Дмитриев, Антон Сихарулидзе, Дэвид Пеллетье и Джон Циммерман.
В сезоне 1998-99 годах выступала в «Звёздах на льду» в квартете с Ильёй Куликом, Еленой Бечке и Денисом Петровым, а в 1999-2000 году - в паре с Ильёй Куликом.
В 2008 году участвовала в шоу Первого канала «Ледниковый период-2» в паре с актёром Егором Бероевым, с которым одержала победу.
Принимала участие и в гастрольном туре по городам России и ближнего зарубежья, организованном Ильёй Авербухом.
Рост Екатерины Гордеевой: 157 сантиметров.
Личная жизнь Екатерины Гордеевой:
Первый муж - партнер по выступлениям . Они поженились 20 апреля 1991 года, а 28-го апреля - обвенчались. 11 сентября 1992 года в Морристоуне (штат Нью-Джерси, США) у них родилась дочь Дарья.
Сергей Гриньков скончался от обширного инфаркта 20 ноября 1995 года.
Это случилось на одной из обычных тренировок при подготовке к туру по 50 городам США в Лейк-Плесиде Сергею вдруг стало плохо. Катя подумала, что это из-за боли в спине, которая беспокоила его в последнее время. Его отвезли в госпиталь, и пока Катю расспрашивали о том, были ли у Сергея раньше проблемы с сердцем, к Кате подошла женщина-доктор и сказала, что они сделали все возможное, но не смогли спасти Сергея. Артерия, по которой текла кровь к сердцу, была заблокирована. Оказывается, в генах Сергея была заложена предрасположенность к сердечной болезни.
Екатерина Гордеева. Любовь на всю жизнь
Второй муж - Илья Кулик, российский фигурист, заслуженный мастер спорта России, Олимпийский чемпион. Поженились 10 июня 2001 года. 15 июня 2002 года в Лос-Анджелесе у них родилась дочь Елизавета.
В 2008 году ходили слухи о романе Екатерины с актером во время их участия в шоу «Ледниковый период-2». Пара не только слишком фривольно вела себя на льду, но их регулярно видели вместе в отелях и ресторанах. Эти отношения развивались на фоне слухов о разладе в семьях Екатерины и Егора.
В то же время выдвигались версии, что это был пиар-роман с целью привлечь внимание публики к проекту «Ледниковый период».
Достижения Екатерины Гордеевой (в паре с Сергеем Гриньковым):
Олимпийские игры:
золото (1988, 1994);
Чемпионаты мира:
золото (1986, 1987, 1989, 1990), серебро (1988);
Чемпионаты Европы:
золото (1988, 1990, 1994), серебро (1986);
Чемпионаты России:
Чемпионаты СССР:
золото (1987), серебро (1986);
Skate Canada International:
золото (1986, 1994), серебро (1987);
NHK Trophy:
золото (1990);
Профессиональные чемпионаты мира:
золото (1991, 1992, 1994), серебро (1990).
Имеет государственные награды: Орден Дружбы Народов (1988); Орден «За личное мужество» (1994 год) - за высокие спортивные достижения на XVII зимних Олимпийских играх 1994 года.
Чемпионы зимних Олимпийских игр (1988, Калгари).
С. Гриньков родился 4 февраля 1967 года в Москве в семье, не имевшей отношения к спорту, – его родители были милиционерами. Однако своим спортивным будущим Сергей был обязан маме: это она, увлеченная одним из самых популярных в Советском Союзе видов спорта – фигурным катанием, – привела пятилетнего сына в детскую секцию во Дворце спорта ЦСКА. И хотя по всем своим параметрам Сергей на фигуриста явно не тянул, его взяли – мальчиков в детской школе ЦСКА катастрофически не хватало. И «крестным отцом» будущего олимпийского чемпиона стал Сергей Ческидов – в будущем известный спортивный комментатор.
В детстве Сергей доставлял уйму хлопот и родителям, и учителям в школе, и тренерам в спортивной секции. А все из-за своего чрезмерно непоседливого характера. То он уроки забудет сделать, то стихотворение не выучит, а то и вовсе занятия прогуляет. Дневник его практически весь был испещрен красными строчками: «не выполнил домашнее задание», «смеялся на уроке», «беспричинно улыбался в ответ на замечание преподавателя». Учителя сильно злились на Сергея, а он и в мыслях не думал их обижать – просто у него был очень веселый характер. Он и нагрубить толком никому не мог, только смеялся. В спортивной секции с ним тоже намучились. Однажды он пришел на награждение, а костюм и коньки забыл в гостинице. Хорошо еще время оставалось – успели съездить. Причем, пока все волновались и суетились, Сергей только улыбался и посмеивался, как будто вся эта заварушка не его рук дело.
Сергей почти десять лет занимался фигурным катанием, однако в будущем не хотел связывать свою жизнь со спортом. Мечтал, окончив школу, поступить в какой-нибудь гуманитарный институт. Но мама, опасаясь, что сын может связаться с дурной компанией, уговорила его в 14 лет не бросать секцию и продолжить тренировки. Сергей выступал в одиночном катании у тренера Галины Титовой и ни о какой партнерше даже не задумывался. Поэтому, когда в 1981 году тренер Владимир Захаров сообщил ему, что подыскал для него партнершу, он жутко расстроился. И даже несколько дней ходил как в воду опущенный, что для его друзей было фактом из разряда невероятных – до этого они привыкли видеть Сергея всегда улыбающимся. «Что случилось, Серега?» – спрашивали друзья. «Партнершу дают», – грустно вздыхал Сергей. Так в жизни Гринькова появилась 10-летняя Катя Гордеева, которая до этого каталась у тренера Игоря Лавренова.
Екатерина родилась 28 мая 1971 года в Москве. Ее отец – Александр Алексеевич – был танцором в ансамбле Моисеева, мать Елена Львовна – работником ТАСС. В возрасте трех лет Катя поступила в ДЮСШ ЦСКА. Однако ее папа очень хотел, чтобы дочь стала балериной, поэтому после третьего класса отец повел ее на конкурс в хореографическое училище. Дочь успешно выдержала все испытания. Но через некоторое время заявила, что не хочет в балет, а будет непременно фигуристкой-одиночницей. Но спустя несколько месяцев – в августе 1981 года – ее поставили в пару с Гриньковым. У нее и Сергея прыжки были недостаточно сильными для одиночного катания, поэтому их и решили объединить в пару.
Вспоминает В. Захаров: «Сергей и Катя практически не были знакомы до этого момента, поскольку катались в разных группах и в разное время. Знакомство произошло достаточно прозаично, просто я их представил друг другу и объявил, что теперь они будут кататься вместе в паре. Сначала нам не позволяли кататься на большом льду, туда допускали только больших мастеров. Приходилось работать урывками: то днем, то поздно вечером, как начинающим. Пришлось пройти трудный путь…
Сережа и в жизни, и на льду был очень спокойный и всегда дружелюбно настроенный. Он никогда не кричал, не дергался. Если вдруг какой-то элемент у него не получается, то мог по-спортивному разозлиться на себя. Тренироваться он умел как никто другой. Иногда говоришь: «На сегодня, может быть, хватит?» – а он снова и снова продолжает работать: то на льду, то в зале…».
А вот что вспоминает Е. Гордеева: «Сережа показался мне обычным мальчишкой, только очень высоким по сравнению со мной. Но никогда он не глядел на меня свысока, хотя был старше на четыре с лишним года. Если я делала ошибки, если на льду у меня что-то не получалось, он не злился и не ругал, просто говорил: «Сядь, отдохни. Потом получится». Он очень бережно относился ко мне. Тренироваться и выступать с ним вместе было приятно».
Итак, их тренером был Владимир Захаров, а хореографом Марина Зуева. Однако первое время Сергей откровенно мучился своим новым положением. И тренировался с явной прохладцей и ленцой. Видимо, рассчитывал, что при таком отношении их дуэт распадется сам собой. И он действительно едва не распался. Когда терпение тренера Захарова иссякло, он вызвал к себе не только своих учеников, но и их родителей. И поставил вопрос ребром: либо Сергей и Катя катаются вместе, либо он отчисляет Сергея из секции. Однако перспектива быть выброшенным из фигурного катания Гринькова не устраивала: он хотел только одного – опять перевестись в одиночники. Поэтому, когда Захаров спросил его, будет ли он продолжать кататься с Катей, Гриньков ответил утвердительно. Но сделал это как-то неуверенно, через силу. Тогда инициативу в свои руки взяла хрупкая Катя. В тот же день она позвонила Сергею домой и попросила встретиться на улице. Они гуляли несколько часов и говорили обо всем: об учебе, о музыке, о фигурном катании. До этого у них не было времени познакомиться друг с другом близко, поэтому те встречи, которые продолжались три дня, на многое открыли им глаза. В итоге их дуэт сохранился. Хотя в те дни мало кто верил в его прочность: Сергей все уши всем прожужжал, что хочет уйти в спортивные танцы. Ему даже хореограф звонил, предрекая хорошие перспективы. Но он остался с Катей.
О том, как непросто приходилось поначалу юным фигуристам, рассказывает тренер В. Рыжкин:
«– Ты что, в самом деле не можешь подтянуться ни разу? – видя, как беспомощно висит девчушка на перекладине, спросил тренер.
В ответ она попыталась было разуверить расстроенного наставника, но судорожные усилия согнуть локти оказались опять безуспешными.
– Нет, миленькая, так дело не пойдет. В парном катании без сильных рук нечего делать. Надо, Катюша, силенкой запасаться. Сможешь? – спросил тренер.
Девочка согласно кивнула. Не знаю уж точно, какие «рецепты» Геркулеса (думаю, единственный – настойчивость) использовала Катя, но факт есть факт: сейчас Гордеева подтягивается 26 раз, и притом делает это в темпе, по секундомеру.
– Я, между прочим, был тоже далеко не богатырь, – вспоминает о тех «смотринах» Сергей. – Могу даже признаться: у меня начинали от страха дрожать колени, когда я представлял себе, что нужно будет поднимать на руках, а то и на одной, свою партнершу.
Через год тренировок Сергей изменился неузнаваемо: атлет, да и только…».
В 1985 году Гордеева и Гриньков стали чемпионами мира среди юниоров и в том же году на чемпионате Советского Союза среди взрослых заняли 6-е место, что было огромным успехом для юных дебютантов. Они перешли тренироваться к молодому тренеру Надежде Шеваловской. А от нее они уже попали к знаменитому Станиславу Жуку. Именно при нем дуэт Гордеева – Гриньков начал путь к своим первым золотым медалям.
Юные фигуристы поставили своей целью выиграть международный турнир на призы газеты «Московские новости» в декабре 1985 года. Они хотели сделать вызов Олимпийским чемпионам Елене Валовой и Олегу Васильеву и чемпионам СССР Ларисе Селезневой и Олегу Макарову. К тому же они знали, что участие в чемпионате Европы в Копенгагене стояло на кону.
Тот турнир оказался сложным. За свою двухминутную программу Гордеева и Гриньков удостоились от судей оценок 5,5 и 5,6, что сулило им победу. Но чемпионы СССР Селезнева и Макаров показали безупречную произвольную программу, в то время как впечатление от программы Гордеевой и Гринькова было испорчено тремя падениями во время прыжков. В итоге молодая пара скатилась с первого места до четвертого. Узнав об этом, Катя разрыдалась, а Сергею не оставалось ничего другого, как утешать свою партнершу. Вот ее слова:
«Несмотря на разочарование, мы не потеряли надежду. Наши тренеры посоветовали нам переделать нашу произвольную программу как можно быстрее, чтобы добиться стабильности, легкости и скорости. Мы потратили неделю на переделывание программы и в январе 1986 взяли «серебро» на чемпионате СССР в Ленинграде».
А в марте пара Гордеева – Гриньков выиграла чемпионат мира в Женеве (Швейцария), поразив судей небывалой зрелищностью. Екатерина Гордеева стала самой юной чемпионкой мира. Именно тогда в центральной прессе стали появляться первые статьи о паре Гордеева – Гриньков.
Так, в газете «Труд» появилась статья А. Антонова, который встретился с юными фигуристами в кулуарах женевского чемпионата:
«– Катя и Сергей, расскажите, каким образом вы пришли в фигурное катание?
Гордеева: «И меня, и Сережу впервые привели в школу фигуристов ЦСКА на Ленинградском проспекте наши родители. С пяти лет я занималась одиночным катанием, а в десять лет впервые попробовала силы в парном катании вместе с Сережей…».
– Какими словами вас провожал на старт на чемпионате мира тренер Станислав Жук?
Гриньков: «Станислав Алексеевич Жук нам несколько раз сказал о том, что мы не должны думать о медалях. Наша задача – справиться со всеми трудными элементами программы. А их у нас было немало. И мы, конечно, были горды тем, что сумели справиться со всеми комбинациями».
– Чем вы увлекаетесь, кроме фигурного катания?
Гордеева: «Сейчас я очень увлечена поэмами Пушкина. Мне вообще очень нравятся стихи наших русских поэтов. А в музыке я предпочитаю произведения Чайковского, Рахманинова, Листа, Бетховена, Моцарта. И еще очень люблю джаз 30-х годов…».
Гриньков: «Мое увлечение в спорте – это прежде всего теннис и футбол. Я горячо болею за московский «Спартак» и за нашего Федора Черенкова. Мое хобби – коллекционирование спортивных значков. Я собираю все, что связано с нашими выступлениями на различных турнирах: афиши, значки, программки. В литературе предпочитаю юмористические произведения О"Генри, Гашека».
– Кто помогает вам создавать нынешние спортивные программы?
Гордеева: «Большую помощь оказал нам тренер Станислав Леонович. Очень много мы занимаемся в зале хореографии под руководством Марины Зуевой, которая прекрасно танцевала сама, очень хорошо разбирается в музыкальных произведениях. Именно она и научила нас лучше понимать красоту музыки. И мы надеемся свое восприятие музыки показать в новых программах».
Затем, едва они вернулись из Женевы в Москву, тот же А. Антонов взял интервью у Гордеевой уже для другой газеты – «Советский спорт». Отметим, что Екатерина и Сергей вернулись из романтического путешествия в горах, после чего Катя оказалась в поле зрения журналиста. О чем же он «пытал» фигуристку? Вот ее ответы:
«– Альпинизм – это то, что нужно нам, фигуристам. С вершин открывается такая красота… В это лето мы с Сережей Гриньковым – он мой партнер – провели несколько недель на берегу Иссык-Куля. Наслушались рассказов и про путешественника Николая Пржевальского, и про озеро.
Наш тренер Станислав Алексеевич Жук, мастер подводной охоты, угощал нас вкуснейшей рыбацкой ухой.
Отдыхали здорово! Слушали музыку для будущих программ, готовили новые элементы, бегали кроссы. И еще нас постоянно манили горы. В конце концов мы не выдержали и пошли в поход. Цель – вершина Шлем Буденного. Было жарко, мы все ушли в легких майках. А в горах неожиданно налетел буран. Начался снегопад, потом дождь. Мы прятались под кустами, в расщелинах. Приключений было много. И все же мы вернулись к озеру счастливые.
В Москву прилетели в отличном настроении, а через четыре дня уже выступали в «Лужниках» на празднике в честь Игр доброй воли.
– А что привлекает, кроме фигурного катания? Чем занимаешься после уроков в школе?
– Люблю литературу и музыку. Часто читаю стихи и поэмы Пушкина, перечитываю романы Дюма.
– Сережа старше на четыре года. Он студент института физкультуры. Наверное, опекает тебя?
– Да нет. Скорее, я опекаю его. Слежу, чтобы не опоздал во время соревнований на автобус, на обед. В нашей паре у меня роль завхоза…».
Еще одна заметка появилась в газете «Советская Россия». Ее автор – известный тренер Виктор Рыжкин. Приведу из нее небольшой отрывок:
«Когда заходит разговор о спортивной паре, то зачастую возникает вопрос, кто же в ней лидер: партнер или партнерша? Варианты встречаются разные: случается, в заглавной роли выступает Он, бывает – Она. В паре Гордеева – Гриньков лидера как такового нет. Они, можно сказать, в равной мере определяют исполнительский стиль. А соперничают они разве лишь на теннисном корте и на рыбалке. Тут уж, извините, они непримиримые конкуренты.
Сергей и Катя тренируются вместе с Александром Фадеевым и Анной Кондрашовой, фигуристами, которые тоже не однажды оставляли чемпионские автографы на зеркале льда. И кому, как не им, судить о своих молодых «соседях»?
– Такие черты характера, которые присущи Кате – доброта, целеустремленность, отзывчивость и чуткость, – я бы пожелала любому из своих друзей, – говорила мне А. Кондрашова. – По себе знаю, как нелегко совмещать учебу с занятиями большим спортом. И я очень уважаю Катю за то, что она никогда не дает себе послаблений, не требует никаких поблажек – все ее хорошие оценки в школе заработаны так же честно, как и высокие баллы на льду.
– В Сергее меня привлекает спокойная уверенность, – сказал А. Фадеев. – Он парень очень порядочный и открытый. С ним не скучно – у него для окружающих обязательно найдется добрая шутка, веселая история. Случается, что даже всегда улыбающаяся Катя вдруг сникает под тяжестью неудач. Но чтобы такое произошло с Сергеем, не припомню что-то… Он оптимист при всех обстоятельствах.
…Когда фигуристы едут с Катей Гордеевой на соревнования, они стараются занять место поближе к ней. Гордеева очень любит печь сладости и никогда не забывает захватить в дорогу один, а то и два торта собственного приготовления. И каждую их победу с Сергеем она отмечает очередной «фирменной» кулинарной новинкой. Думаю, что с каждым годом их будет все больше и больше».
Между тем вскоре после женевского триумфа фигуристов насильно разлучили с их тренером. Станислав Жук тогда впал в немилость армейского руководства, и его стали уговаривать, чтобы он отрекся от перспективной пары. Но тренер ответил отказом. Тогда и был запущен слух о том, что Жук… сексуально домогался Гордеевой, которой на тот момент шел 17-й год. Говорят, эти слухи распускал тогдашний начальник политотдела ЦСКА, у которого были отношения с тренером Мариной Зуевой. Именно ей и должны были отойти перспективные фигуристы. Родители Сергея и Кати пришли к Жуку с тем, чтобы уговорить его не бросать их детей. Но Жук был бессилен противостоять руководству ЦСКА. Тем более что стали «обрабатывать» и самих фигуристов. Ключ нашли быстро: пригрозили в случае отказа уйти от Жука забрать Гринькова в армию и сослать к черту на рога – в Сибирь. Родители Сергея потом расскажут, как их сын приходил домой после проработок у начальства и буквально рыдал: «Я не хочу уходить, не хочу!» В итоге им дали других тренеров – Марину Зуеву и Станислава Леоновича. С ними они продолжили свое победное восхождение на Олимп фигурного катания.
В январе 1987 года Екатерина Гордеева и Сергей Гриньков стали чемпионами СССР. На чемпионате Европы в Сараево их результат был аннулирован по техническим причинам. Несмотря на то что их выступление было безупречным, они не получили оценок после того, как от брюк Сергея оторвалась штрипка и рефери приказал остановить музыку. Но они не остановились – доехали до конца без музыки. Второй раз они на старт не вышли и остались без места.
Но это не сломило дух фигуристов, и на мартовском чемпионате мира в Цинциннати (США) они победили с джазовой композицией. После этого успеха они отправились в турне по Соединенным Штатам и Канаде. Е. Гордеева вспоминает:
«Мы тренировались в Оксфорде, маленьком университетском городке недалеко от Цинциннати, в течение недели перед чемпионатом мира, и каждый день 1500 человек приходили, чтобы посмотреть на нас. Они приносили нам письма, рисунки и цветы. Мы никогда этого не забудем…».
В декабре 1987 года Екатерина на тренировке перед турниром «Московские новости» получила травму – сотрясение головного мозга. Она упала почти с трехметровой высоты – ее не удержал Гриньков. Почему не удержал? Многие грешили на то, что он в последнее время был на взводе, сам не свой. Почему? Вот что напишет чуть позже журналист Г. Семар:
«Доброжелатели» решили поучаствовать в подготовке и, если удастся, съездить в Калгари (речь идет о зимней Олимпиаде, которая должна была стартовать в феврале 1988 года. – Ф. Р. ). Вдруг пошли подметные письма, в которых члены команды обвинялись во всех смертных грехах. Пришлось вылавливать эти вольные сочинения, оберегая от них прежде всего Катю и Сергея. Атаки «доброхотов» усилились, приемы стали изощреннее, пошли звонки особо важных лиц, разного рода заявления… Вдруг было заявлено, что Сергей не годится в партнеры Кате. В срочном армейском порядке из Ленинграда был выписан новый партнер… Ни больше ни меньше! Но «сватовство» не состоялось…».
Видимо, все эти интриги сказались на психологическом состоянии Гринькова, и он допустил ошибку – уронил свою партнершу. Прямо с катка Гордееву привезли в больницу. Когда ее решили положить с носилок на каталку, Гриньков тут же заявил: «Дайте я сам!» А на следующее утро приехал в больницу с букетом роз. Причем первое, о чем спросила его тогда Катя: «А ты на льду был сегодня?» – «Да, откатался один, вечером снова поеду», – ответил Сергей.
Все десять дней, пока Катя находилась в больнице, Сергей приезжал к ней с цветами и говорил, что только он виноват в случившемся. Лечение прошло успешно. И когда Гордеева снова вышла на лед, то ни разу не вспомнила о падении – не осталось даже страха перед высотой.
Новый год они встречали дома у Кати. Гостей было много, и каждому хозяйка подарила по дракончику (наступал год Дракона по восточному гороскопу). Самый смешливый дракончик достался Гринькову, а еще Катя подарила ему отдельный подарок – вышитый портрет Пьеро.
Чемпионат СССР в январе 1988 года Гордеева решила пропустить. В те дни в «Московском комсомольце» появилась статья Е. Зубовой под названием «Одинокий тореадор и Катюша», из которой приведем некоторые отрывки:
«Она очень серьезна, он – ироничен и смешлив. Она озабоченно хмурит брови, перелистывая странички конспектов, которые завтра повезет в школу. Он удобно расположился в кресле, всем своим видом утверждая заслуженный отдых. Крошки льда еще не растаяли на его коньках после тренировки, а возбуждение – тем более…
– Устал? – спрашивает она.
– Еще бы! В два раза больше обычного. – Он сдерживает улыбку. – Тебя-то рядом нет. Не на кого опереться, некому поддержать в трудную минуту. И как только «одиночники» катаются?
…Дело в том, что Сергею Гринькову в эти дни приходится тренироваться в одиночестве: его постоянная партнерша Екатерина Гордеева пока отдыхает. Вынужденно, правда. Во время турнира на приз газеты «Московские новости» она получила травму и сейчас не появляется на катке олимпийской тренировочной базы в Новогорске. Сидит у себя в номере, быстро-быстро мелькает спицами и очень переживает. Пушистый свитер, безусловно, будет скоро готов, но вот ее спортивная форма… Столько дней уже без привычных тренировок! Поднимаясь по лестнице в коридоре, заглядывает в большие окна соседнего здания. Там – лед, там – Сергей и тренер – Станислав Викторович Леонович, звучит «Тореадор» Бизе, и в который раз фигурист делает тодес… без партнерши.
– До матча сильнейших фигуристов в Ереване – одного из отборочных этапов к Олимпиаде – совсем немного времени осталось, – переживаю я вместе с Катей. – Как же вы успеете к нему подготовиться?
– Скорее всего, мы не поедем туда. Будем ориентироваться на чемпионат Европы, который пройдет в январе. – Она смотрит на партнера. – В таком варианте времени для совершенствования олимпийской программы будет достаточно.
– Катя завтра начинает тренироваться, – продолжает Сергей. – Наконец-то все встанет на свои места и я не буду одиноким тореадором на льду.
Я спросила двукратных чемпионов мира в парном катании об их олимпийской программе – что прежде всего нуждается в доработке. Они оказались строгими в оценке своей работы:
– Все! Ведь это же Олимпиада! Нам хочется блеснуть настоящим мастерством на льду Калгари. И чтобы потом не говорили: соперники проиграли, а не Гордеева и Гриньков выиграли…
– Я так поняла, что ваш ориентир – победа, олимпийское «золото»?
– Какой же спортсмен не мечтает стать олимпийским чемпионом? Только для этого нам надо… – Сергей вопросительно смотрит на Катю…
И она, как примерная ученица у доски, начинает перечислять необходимые условия. Во-первых, в произвольную ввести тройные прыжки. На московском турнире они их не выполняли, однако в окончательном – олимпийском – варианте сложность программы будет выше. Хотят приготовить сюрприз зрителям – новый показательный танец «Катюша»…».
Пропустив чемпионат СССР, Гордеева и Гриньков поехали на чемпионат Европы, где выступили блестяще – выиграли золотые медали. Это было их первое европейское «золото». К тому времени они уже дважды становились чемпионами мира (1986, 1987), один раз – чемпионами СССР (1987), теперь к этим медалям добавили и «золото» чемпионата Европы.
А 16 февраля 1988 года Гордеева и Гриньков стали олимпийскими чемпионами в Калгари (Канада): обе программы были доведены до совершенства, причем произвольная (на музыку Мендельсона, Шопена и Моцарта) стала шедевром в истории фигурного катания, идеально исполнены были все элементы, в т. ч. каскад двойной аксель – двойной тулуп, оба выброса и три поддержки, все на одной руке, в одной из них впервые вращение шло в обычную сторону, затем последовал спуск партнерши, вновь подъем и вращение в другую сторону, пораженные судьи поставили 14 оценок 5,9 и 4–5,8 (наиболее низкие, обе 5,8, единственная дала британская судья С. Степлфорд).
С. Гриньков вспоминал: «Первые варианты короткой программы были неудачными. В кратчайший срок мы должны были найти близкую нам по духу и настроению композицию, а затем работать до седьмого пота, чтобы догнать соперников. Услышав мелодию «Тореадор, смелее в бой», мы сразу поняли: это наше. Готовы были сто раз менять рисунок движений, только бы кататься под эту музыку. Наш тренер Станислав Леонович, начальник команды Виктор Рыжкин обратились к музыкальным редакторам фирмы «Мелодия», к друзьям из спортивных школ. И люди пришли к нам с открытой душой, работали в обеденный перерыв, спешили к нам в студию по субботам, чтобы проверить варианты записи. Художник по костюмам Ирина Проценко сделала отличные эскизы. А когда надели испанские костюмы с аксельбантами, мы как бы перенеслись в новый мир. Технические трудности отступили на второй план, мы ощущали себя на сцене…».
А вот что писал журналист газеты «Спортивная Москва» Г. Семар: «На одной из тренировок Сергей поднял на вытянутых руках Катю, но не сбалансировал рывок и уронил партнершу на лед с высоты двух с половиной метров позади себя… Катя провела в больнице месяц. И это в самый разгар подготовки к Олимпиаде! Возник вопрос о замене пары в олимпийской команде. Но Катя!
Маленький «тореадор» снова оказался на высоте – в прямом и переносном смысле слова. Кате удалось набрать форму и разучить новую программу под музыку Бизе. Но и на пороге отъезда в Калгари испытания для группы не кончились. На последнем приеме программы вдруг послышались голоса компетентных лиц:
– В композиции маловато острых элементов!
– Ритм не четкий… Надо добавить барабана!
– И вообще, может быть, вернуться к старой программе?
И это накануне отъезда! Нервы, нервы…
Но их, слава богу, хватило, сказалась молодость коллектива, уверенность в своей правоте, сплоченность.
…Игры в Калгари еще не подошли к своему «экватору», а в копилке советской команды уже было немало медалей. И каждый спортсмен старался не отстать от товарищей, делал все, чтобы пополнить эту копилку. Не отставали и дебютанты Олимпиады. Но и волновались они больше других.
И спортивный бой состоялся. После короткой программы Катя и Сергей стали лидерами. Оставался последний шаг к пьедесталу – произвольная программа. Внимание почему-то больше приковано к Кате, что и говорить, силенок-то еще маловато. Она – в голубом платье, как цветок яблони на синем фоне льда, кружит под нежную музыку Мендельсона. А сердце тренера то сильнее стучит, то вдруг замирает при исполнении акселя в каскаде и тройного сальхова…
Проплыли, пронеслись, промелькнули отведенные пять минут, и невозмутимый, строгий и неподкупный компьютер выдал цифры. Счастливые для Кати и Сергея, сказавшие о том, что они стали чемпионами зимних Олимпийских игр 1988 года!..».
Канадские газеты писали, что Гриньков в их дуэте выглядел настоящим великаном и богатырем (он был выше Кати на 25 сантиметров и весил 80 килограммов), а Гордеева казалась Дюймовочкой с озорной улыбкой и волосами, закрученными в изящный хвостик. Даже их соперник американский фигурист Петер Оппергард не смог сдержать чувств во время их выступления и заявил в интервью: «Они выступили безупречно. Ничего подобного я раньше не видел. Это был балет на льду, сочетавший мощь, артистизм и отточенность движений».
Не менее восторженными были отклики и тренера сборной США Джона Никса: «Гриньков и Гордеева сверхъестественным образом чувствовали друг друга на льду. Оба обладали чудесным характером и буквально являлись единым целым. Я поражался: как 80-килограммовый мужчина может передвигаться по льду абсолютно бесшумно, управляясь с партнершей как с пушинкой?».
А вот что писала в феврале 1988 года канадка Е. Свифт в своей статье «Волшебная Пара» в «Sроrts Illustrаtеd» (перевод Е. Емельяновой):
«Их выступление было безупречным, что-то плавно переходящее из легкой атлетики в искусство. Екатерина Гордеева, ей 16, и Сергей Гриньков, ему 21, представляли Советский Союз в финале соревнований спортивных пар, катаясь в небесно-голубых костюмах под музыку Шопена и Мендельсона. Программа, с которой они завоевали «золото», была посвящена красоте и молодости. «Это блаженство», – сказала Сандра Безик, в прошлом чемпионка Канады в парном катании, а сейчас – хореограф Брайана Бойтано. «Он преподносил ее так красиво, как обожаемую младшую сестренку. Они представляют все то, чем должно быть фигурное катание».
Чемпионы были настолько очаровательны, что первая американская медаль на Олимпиаде, бронзовая, которую выиграла лучшая американская пара Джилл Ватсон и Питер Оппегард, выглядела не очень значительной на этих соревнованиях. Ватсон упала при исполнении параллельного двойного акселя, но американцы смогли собраться и закончить третьими, откатав самую сложную в техническом отношении программу соревнований. Но Ватсон и Оппегард, больше демонстрируя стойкость на льду, чем близость, покинули лед, оставив впечатление, что выступали два отдельных спортсмена, а не пара. «Гордеева и Гриньков были на голову выше всех остальных», – признал тренер из США Рон Лудингтон. Безик добавила: «Они настолько красиво выполняли параллельные вращения и прыжки, что даже не замечалась их разница в росте…».
Гордеева, которая в этом году заканчивает школу, понимает английский, но очень стесняется говорить больше пары слов. Она ростом с куклу, всего 152 см, и весит 40 кг, но за прошлый год она выросла и надеется когда-нибудь дорасти до своей мамы, чей рост составляет 177 см. Она любит вышивать, читать и печь торты, хотя и редко пробует то, что готовит. «Только в праздники ее можно заставить поесть», – говорит Рыжкин. В Калгари она прошлась по магазинам – на прошлой неделе купила юбку для мамы, а также получила сотни писем из Северной Америки с наилучшими пожеланиями. «Они все хотят встретиться со мной и просят меня отвечать на письма, – говорит Гордеева, которая читает письма с помощью переводчика. – Некоторые приглашают на свидание».
У Гордеевой совсем нет времени на свидания, однако, когда прошлой осенью из-за травмы головы, полученной во время тренировки, она попала в больницу, пожелать ей скорейшего выздоровления выстроился целый поток одноклассников, фигуристов из клуба, включая сына покойного советского хоккеиста Валерия Харламова. Но до сих пор единственный мужчина в ее жизни – это ее партнер. «Они как брат и сестра», – говорит Рыжкин. На пресс-конференции на прошлой неделе, когда Катю спросили, не волнуется ли она, что из-за разницы в возрасте Гриньков будет слишком стар для дальнейшего катания, серо-голубые глаза Гордеевой расширились от удивления. «Мне никогда не приходилось отвечать на подобный вопрос, – ответила она, – но не думаю, что мне понадобится новый партнер». Когда через несколько дней ее спросили, что лично она думает о тренировках с Гриньковым, она ответила с таинственной улыбкой: «Я к нему привыкла».
У Гринькова, чьи родители работают в московской милиции, глубокие ямочки на щеках и голубые глаза, как у Пола Ньюмана. Это долговязый парень, всегда готовый улыбнуться своей широкой улыбкой. Начиная как одиночник, он, по собственному признанию, был «ужасен», поэтому, когда тренеры ЦСКА решили поставить его в пару с Гордеевой в 1981-м, ему ничего не оставалось, кроме как согласиться попробовать парное катание. Он никогда не видел Протопоповых, даже на видео, и не стремился подражать кому-либо из старших фигуристов ЦСКА, хотя многому научился у них. Сильный и непритязательный на льду, он выполняет функцию молчаливого лидера, являясь стеблем цветка Гордеевой. Эта роль его полностью устраивает. Гриньков непретенциозен и вне льда. Он назвал Калгари «аккуратным городком», и помимо выигрыша золотой медали любимым его занятием там был подъем на Башню Калгари, с которой открывался вид на горы. Дома, когда сезон соревнований закончен, он любит поиграть с друзьями в хоккей.
Некоторые пары придерживаются имиджа мужчины и женщины, другие брата и сестры. В этой паре, похоже, что-то готово расцвести; например, нечто похожее на то, когда друг старшего брата внезапно понимает, что маленькая девочка, с которой он танцует, превратилась в девушку. «Способность кататься как единое целое обычно приходит с годами, – говорит Рыжкин, – но эта пара уже сумела этого добиться».
Вполне возможно, учитывая их молодость, что эта первая из трех олимпийских золотых медалей, которые выиграют Гордеева и Гриньков. Они продолжают совершенствоваться в своих программах и вскоре собираются добавить еще один параллельный тройной прыжок в свой арсенал элементов. Но трудно поверить, что они смогут улучшить то впечатление, которое произвели на зрителей в Калгари. Как говорит Гриньков по поводу своего и Катиного будущего, «пока мы молоды, будем продолжать кататься».
В марте 1988 года на очередном чемпионате мира Гордеева и Гриньков были лишь вторыми. Но их назвали самой романтичной парой, подозревая, что между ними за пределами катка уже существует нечто большее, чем просто спортивная дружба. Однако это было не так – любовь между фигуристами зародилась чуть позже, примерно через год, о чем мы обязательно еще расскажем. А пока вернемся в март 88-го.
Сразу после мирового чемпионата Гордеева и Гриньков отправились в турне по Америке. Причем для Катерины эта поездка была в тягость, она хотела домой, а вот Сергей, наоборот, мечтал о ней. Уже знакомый нам журналист Г. Семар так описывал их тогдашнее состояние, а также проблемы молодых фигуристов того времени:
«Почему-то все стоит перед глазами усталое и несколько отрешенное лицо Кати, которое довелось увидеть сразу после возвращения наших чемпионов из традиционного турне по Европе после чемпионата мира. Многие из ребят решали тогда проблему еще одних гастролей – в Америку…
– Да, устала, – ответила на мой вопрос Катя, собрав морщинки на лбу. – Не хочу ехать… А вот Сережа хочет…
Мне была понятна реакция Кати: человек ответственный, она беспокоилась о своей учебе, ведь десятый класс – это рубеж, и ей хотелось преодолеть его по высокому баллу, как она привыкла делать это в спорте. А тут снова надо терять месяц, а в июле – августе уже новые сборы в Таллине, а там снова – повторение пройденного: чемпионат страны, Европы, мира… А что потом?
Автору этих строк доводилось слышать и такое: «Счастливые спортсмены, они живут как бы две жизни!» Эти слова были сказаны, когда покидала большой спорт двадцатилетняя Наталья Юрченко, наша прославленная гимнастка. А позволительно спросить: хорошо это или плохо?
Написано и сказано об этой проблеме немало, поэтому она грозит перейти в разряд нерешаемых… Вот Катя Гордеева: с одиннадцати лет в большом спорте. Это значит, что уже в одиннадцать лет у нее на второй план отошла школа, кино и книги, домашние радости и горести, все то, чем живут сверстники, без чего не может быть полноценным детство и юность. С тех пор она даже музыку слушает не просто так, для удовольствия и отдыха, а с прицелом! А вокруг друзья, они же и соперники, которых надо обыгрывать и побеждать – таковы законы спорта! Мелькают города и страны, и труд, труд до седьмого пота. И взрослая жизнь: гастроли и деньги, цветы и травмы, слава и зависть, и груз ответственности за себя, за свой клуб, за труд коллектива, окружающих тебя, наконец, за страну. Безусловно, все это накладывает свой отпечаток на психику молодого человека. Можно припомнить негативные примеры!
С младых ногтей спортсмен при деньгах, ездит с одной базы на другую, одна другой лучше, одевают-обувают, кормят на 15 рублей в день, подают автобусы, катают на самолетах из одной столицы в другую. Это с одной стороны. А с другой – тебе запланирована медаль определенного достоинства, и попробуй ее не возьми!
Особенно нелегко приходится лучшей половине человечества. Нагрузки большого спорта сказываются на здоровье, на физическом развитии девушки. Чрезмерные физические упражнения ослабляют организм человека и делают его более податливым для инфекции.
Признаемся, что девочки и девушки в своем большинстве теряют женственность, они не умеют готовить, шить, подчас не приспособлены к семейной жизни – короче, белый хлеб юности оборачивается черным хлебом в зрелом возрасте. Любительский спорт на поверку оказывается более тяжелым, чем профессиональный, ибо за плечами спортсмена, как правило, еще и учеба…
Теперь давайте посмотрим на сегодняшний спорт не изнутри, а с трибуны, глазами болельщика. Да, спорт сильно помолодел. Настолько, что становится не по себе, когда видишь, как маленькая девчушка, сплошь состоящая из мышц, выделывает умопомрачительные номера, и странные чувства охватывают тебя: с одной стороны, ты удивлен и восхищен зрелищем, а с другой стороны, встревожен за будущее девочки.
Такое омоложение спорта отрицательно сказывается на подрастающем поколении. Представьте себе, что подросток в 12 или 14 лет вдруг обнаруживает, что он – «старик», что по возрасту он уже опоздал во многие виды спорта, выбыл из борьбы за право стать когда-нибудь чемпионом!
Эти и многие другие социально-этические аспекты большого спорта не должны выпадать из нашего поля зрения, необходимо заниматься их серьезным изучением, за чемпионскими медалями видеть сплав проблем».
На чемпионате мира в 1989 году Гордеева и Гриньков сумели взять реванш за прошлогоднюю неудачу – снова стали обладателями золотых медалей. Таким образом, они стали трехкратными чемпионами мира (1986, 1987, 1989). Большего в том году они добиться не смогли. Зато в новогоднюю ночь 31 декабря 1989 года Сергей впервые рассказал Кате о своих чувствах. Тогда же они впервые поцеловались. Потом Катя узнает, что Сергей сначала открылся своей сестре, Наташе. Сказал, что влюблен в свою партнершу по льду, но боится ей в этом признаться. Наташа сообщила о том разговоре маме, а та, в свою очередь, передала новость Катиной маме. И обе мамы, еще до того, как их дети объяснились друг с другом, уже начали строить какие-то планы на их счет.
В январе 1990 года Гордеева и Гриньков взяли «золото» чемпионата Европы, став двухкратными чемпионами этого турнира (1988, 1990). Однако тот успех оказался вовсе не таким уж и легким. Вот как об этом написал знаменитый в прошлом фигурист, а теперь тренер Виктор Рыжкин:
«На чемпионате Европы по фигурному катанию весь пьедестал почета заняли советские спортивные пары. На чемпионате Европы в Ленинграде определены победители и призеры в парном катании. Золотые медали вручены олимпийским и мировым чемпионам москвичам Е. Гордеевой и С. Гринькову. Серебряные и бронзовые награды завоевали ленинградцы Л. Селезнева – О. Макаров и Н. Мишкутенок – А. Дмитриев.
Что представляет собой современное парное катание, каковы перспективы его дальнейшего развития? Об этом сейчас спорят и специалисты, и зрители. Наверное, нельзя сводить его основное направление к элементам ультра-си. Его суть, на мой взгляд, в красоте, элегантности, выразительности и скорости скольжения. Думаю, для успеха необходимо и то, и другое, и третье. Нынешний чемпионат Европы, и в частности произвольная программа победителей на музыку из балета «Ромео и Джульетта», их исполнительская манера, дали именно такой ответ. Речь идет о творческом диалоге между партнерами, о красоте чувств и переживаний, о проникновении в мир музыки.
Во время катания Гордеевой и Гринькова зал замирал, наслаждаясь искусством партнеров, сопереживая с ними. Вот он, яркий пример воспитательного воздействия спорта, как и искусства! Но это, как говорится, одна сторона медали. Однако тут была и спортивная интрига. Мало кто знает, в каком трудном положении оказались молодые спортсмены накануне старта, когда в некоторых газетах с опережением событий замелькали сообщения о том, что Гордеева и Гриньков якобы не будут стартовать в Ленинграде. Сами же они и их наставники С. Леонович и М. Зуева были настроены на выступление. А ситуация осложнилась еще более после их неожиданного срыва в первый же день соревнований во время исполнения оригинальной программы. Даже некоторые специалисты и опытные журналисты поверили слухам, что Катя и Сергей не смогут бороться за «золото», и преимущество отдавалось ленинградским парам. При такой накаленной обстановке, какую, как потом признались мне сами спортсмены, чувствовали и они, чемпионы проявили свой крепкий характер. Выйдя на лед, они забыли обо всем и подарили залу поэму о любви и молодости».
Между тем с момента признания Сергея в любви к своей партнерше минуло всего несколько месяцев, а молодые уже решили пожениться. Но свадьбу расстроила трагедия – весной 1990 года у Сергея скончался отец. 50-летний мужчина умер от сердечного приступа. Причем это был уже второй его инфаркт – первый случился за 13 лет до этого. Потом, когда сердечный приступ унесет из жизни и Гринькова-младшего, многие увидят в этом прямую связь: дескать, сын унаследовал болезнь отца. Но это будет чуть позже, а пока никто не подозревал о будущей трагедии.
В 1990 году Гордеева и Гриньков завоевали свои очередные золотые медали. Они выиграли чемпионаты мира (в четвертый раз) и Европы (во второй раз). А спустя несколько месяцев приняли решение… уйти из любительского спорта к Татьяне Тарасовой в ее театр на льду «Все звезды». Поклонники этой пары ломали голову: что же случилось? Ответ лежал на поверхности. К тому времени ситуация в стране сложилась тревожная – великий некогда Советский Союз разваливался. Этот процесс не мог не задеть и фигурное катание (как и многие другие сферы жизни общества). Впрочем, в статье журналистки О. Калашниковой, которая увидела свет в те дни, была сделана попытка ответить на эти вопросы. Заглянем и мы в эту статью:
«Известие о том, что наши лучшие фигуристы в парном катании – Екатерина Гордеева и Сергей Гриньков – покидают большой спорт и становятся профессионалами, удивило и огорчило многих. Впрочем, формулировка условная: неизвестно ведь, что считать большим спортом. Соревнования любителей, каковыми являются наши фигуристы? Или, может быть, профессиональные турниры, в которых теперь будут участвовать Гордеева и Гриньков?
Сейчас они работают с Татьяной Тарасовой в театре «Все звезды», но в спектаклях пока не участвуют: готовятся к чемпионату мира среди профессионалов. А соперники все те же: Валова – Васильев, Селезнева – Макаров…
Что же в таком случае изменилось? Чтобы ответить на этот вопрос и рассказать немного подробнее о Кате с Сережей – кумирах поклонников фигурного катания, – я потратила больше месяца.
Катю невозможно застать дома или надолго удержать после тренировки на катке «Кристалл» – она очень занята. Показательные выступления в Италии, занятия на третьем курсе института физкультуры… Пришлось очень долго ждать ее дома, на Калининском проспекте, где огромный черный немецкий дог Вельд охранял каждое мое движение, а бабушка сетовала на то, что Катюша не бывает дома, что она слишком рано стала взрослой и самостоятельной (все-таки чемпионка с 15 лет).
Но наконец наша встреча состоялась. Катя в жизни как и на льду: маленькая, изящная и очень обаятельная.
– Почему вы решили уйти в профессионалы – все уже выиграно?
– Безусловно, это одна из причин. Самая главная победа – олимпийская – в нашей жизни была. И потом, хочется заработать денег для себя. Ведь разница в оплате наших любителей и профессионалов очень большая. Допустим, за победу в мировом первенстве мы можем получить 40 тысяч долларов. Какую-то часть отчисляем государству, еще часть – театру (в этом случае мы точно знаем, куда идут наши деньги). А в любительском спорте 75 % идет Госкомспорту СССР. Куда, зачем? Хотя западные любители получают столько же, сколько и профессионалы.
– А чем отличается от любительского профессиональный чемпионат?
– Прежде всего системой оценок. Мы будем демонстрировать три программы: техническую, артистическую и произвольную. Каждую оценивают по 10-балльной системе. Во времени нас не ограничивают, нет и обязательного набора элементов. Это дает громадные перспективы для творчества.
– Ваше решение было довольно неожиданным. Вы ведь самая молодая из пар.
– Дело в том, что у нас последние два года какой-то творческий застой. Мы катались на старой «волне», по наработанной уже схеме. Поэтому уже давно решили, что нужны перемены. И когда Татьяна Анатольевна предложила нам после Игр доброй воли перейти в театр, мы сделали это с удовольствием.
А то, что мы молодые… Ну почему бы не уйти в зените славы? Мы не успели надоесть публике. И еще хотим работать интересно и зарабатывать – сейчас.
– Катя, что сейчас, на твой взгляд, происходит в фигурном катании? Пустые залы, дрязги…
– Это было одной из причин нашего ухода. Перед всеми крупными соревнованиями мы устраиваем показательные выступления. Для начальства из Госкомспорта и для публики. В последний раз было что-то страшное. Я каталась и плакала. Пустые трибуны, равнодушные зрители… И дело не в отсутствии рекламы, просто что-то произошло. Раньше фигурное катание было праздником. А сейчас это никому не нужно.
– Может быть, отчасти виноваты скандалы вокруг этого вида спорта? Вспомни, что сказали Селезнева и Макаров о «продажных парах».
– Это давно уже не секрет. Советские спортивные и танцевальные пары – лучшие в мире. И чтобы как-то компенсировать наших одиночников, чтобы они не ударили в грязь лицом, пары «продают», ставя их ниже, чем они заслуживают. Сложно к этому придраться, ведь оценки в фигурном катании субъективны, «нравится – не нравится». А Селезнева с Макаровым… Может, они и были лучше нас на каком-то этапе. Но все наши награды – честные. Мы были сильнее.
– Ты сказала, что вы платите Госкомспорту 75 % премиальных, а что получаете взамен?
– Да ничего, в общем. Скажем, машины мне и Сереже выделил ЦСКА. И то уже после того, как я привезла из Японии старую «Тойоту» и она начала разваливаться на ходу. Сереже квартиру дали только сейчас, до этого он жил с родителями, сестрой и ее ребенком в Химках.
– Но все-таки победы оцениваются не этим. Сколько в них вложено сил, нервов, здоровья… Какая была самой сложной?
– Олимпиада. Мандраж перед первым выходом на лед был жуткий. И, наверное, олимпийское «золото» – самое дорогое для нас.
– Давай вернемся на несколько лет назад. Вспомним, как вас с Сергеем впервые поставили в пару. Помнишь свои впечатления?
– Просто очень радовалась, что меня выбрали, заметили. Очень тренеру была благодарна. Да, кстати. Может быть, одна из причин падения интереса к фигурному катанию в том, что тренеры не хотят работать. Детям негде заниматься. Получается, что ты воспитываешь пару, доводишь ее до определенного уровня, а потом ее забирают более именитые. Платят за работу копейки. Ни отдачи, ни зрительского внимания. И появляется то, что я терпеть не могу: все хотят получать, а работать не желают. Всю эту систему надо менять, но как?
– Катюша, отвлечемся все же немного от проблем. Поговорим о вас с Сережей. Вы столько лет вместе – не надоели друг другу?
– Как ни странно, конфликты у нас бывают только рабочие, на льду. В жизни мы прекрасно ладим, нам интересно вместе. Я, может быть, чуть экспрессивна, а у Сережки мягкий характер. И еще мы оба (я чуть поменьше) умеем уступать. Уважать друг друга.
– Ваши вкусы похожи?
– Мы понимаем друг друга. Даже костюмы выбираем в полном согласии. Увлекаемся музыкой, «Депеш мод» – общая страсть. Собак любим – видели моего зверя? Оба водим машину. Оба учимся в инфизкульте, только Сергей на курс старше.
– А в свободное время чем занимаетесь?
– Господи, о чем вы! Да его просто нет. А теоретически люблю за городом гулять, в лесу, в тишине.
– Как представляешь себе идеального мужчину?
– Такие разве есть? (Смеется .) Да и зачем они? Самое главное, чтобы мужчина и женщина понимали друг друга.
– А вы с Сережей? Извини, может, это бестактный вопрос, но все же – мы так привыкли, что наши пары в фигурном катании в конце концов становятся парами семейными.
– Я не знаю. Мы вместе уже долго, и вместе нам хорошо. А пожениться? На это тоже просто не хватает времени…
В их жизни – новая полоса. И дай им бог пройти ее победно, интересно, удачно. И – обязательно – вместе!».
Спутя год после ухода в профессиональный спорт в жизни героев нашего рассказа произошло еще более значительное событие – они официально зарегистрировали свои отношения. Произошло это 20 апреля 1991 года. Причем Гриньков едва не опоздал на собственную свадьбу. Так вышло, что незадолго до этого он получил травму плеча и операцию ему делали в Америке. Из-за этого он задержался с вылетом и прибыл в Москву буквально накануне свадьбы. Невеста вся испереживалась, родственники тоже, подозревая что-то нехорошее: то ли катастрофу самолета, то ли нежелание жениха жениться. Но все обошлось. Правда, когда молодые пришли в ЗАГС, выяснилось, что жених… забыл дома паспорт. Но работники ЗАГСа Сергея простили и расписали без документов. 29 апреля прошло их венчание в церкви неподалеку от дома Гордеевых.
Спустя год – в сентябре 1992 года – у молодых родилась дочка Даша. Причем произошло это в Америке, где в конце марта того же 92-го фигуристы купили себе дом (в городе Тампа во Флориде). Впрочем, с рождением ребенка появились свои нюансы, о которых рассказывает мама Гордеевой – Елена Львовна (в интервью В. Мироновой):
«Катерина хотела сделать аборт, потому что беременность была незапланированной. Как раз в это время ребята ушли из спорта и находились в положении между «здесь» и «там» – не знали, что у них будет впереди, но уже знали, что было позади. Имея и звания, и деньги, не определили, к какому берегу в конце концов пристать.
Им очень хотелось кататься. Но в то время это было не так серьезно, как сейчас. Вот почему многих интересует вопрос: как это так – родили, бросили и ушли? Я глубоко убеждена, что сейчас у Катерины именно тот возраст, когда она может раскрыться. Сережа – он стабилен. Хотя тоже сейчас катается лучше. А у Катерины появились абсолютно новые качества, поэтому-то ее и испугала беременность. Она боялась эти качества потерять. Я тогда дочери однозначно сказала: «Ты молодая, ты должна работать. Ради чего работать у тебя будет. Родишь и восстановишься моментально. И чем раньше ты это сделаешь, тем тебе будет проще и нам легче. Я пока здорова, значит, помогу». Долго мы ее уговаривали, возили по врачам, которые в один голос категорически возражали против аборта…
До пяти месяцев Катя продолжала тренироваться. Ей не было тяжело. Да и врачи не возражали. Правда, пришлось снять сверхсложные элементы…
Сережа был категорически против родов в Москве. К тому же здесь ей предлагали только кесарево сечение, против чего уже была категорически я. К тому времени у нее было приглашение рожать в институте Нью-Джерси. И Катюха за месяц до родов выехала в Америку. Причем, когда Катя туда собиралась, ей и в голову не приходила мысль, что родит она в Америке. Но фактически оказалось так. Через месяц после предполагаемых родов у ребят в Америке должна была начаться работа в шоу. Родила дочка абсолютно нормально. И когда я прилетела к ним спустя несколько дней, то увидела это чудо – 45 см роста и 2600 г веса.
Помню, моя замечательная дочь затащила меня в темную комнату и говорит: «Вот, мам, посмотри, что я родила». Потом Машка (младшая сестра Катерины. – Ф. Р. ) мне передала слова своей старшей сестры, которая в доверительном разговоре с ней сказала, что боится, что мама будет ее ругать за то, что она родила такого маленького ребенка…
К тренировкам Катя приступила через две недели после родов. И в том объеме, как до беременности – сначала по 6 часов в день, потом по 10. Две тренировки по 4–5 часов. Плюс бассейн, зал, накачки. Представьте, Сережа приходит домой, смотрит телевизор и накачивает ноги. Им это необходимо. Сейчас у ребят есть потрясающая работа, и они должны работать… Они просто-таки вросли в свое дело, у них появилось внутреннее желание работать, и работают они как бешеные. В феврале – марте приезжали в Москву, и оба, повторяю, просто в идеальной форме…».
Почти два года Гордеева и Гриньков катались как профессионалы в американском ледовом шоу «Старз он айс», после чего вернулись в любительский спорт. Дело в том, что в 1993 году Международный союз конькобежцев и Международный олимпийский комитет изменили правила и приняли решение разрешить фигуристам-профессионалам вернуть любительский статус и принять участие в Олимпийских играх. Воспользовавшись новыми правилами, Гордеева и Гриньков вновь стали любителями и поочередно выиграли чемпионаты России, Европы, а в феврале 1994 года – и Олимпийские игры в Лиллехаммере. Правда, победа в последних далась им тяжелее, чем предыдущая – в Калгари-88. Совершая прыжок, Гриньков ошибся, но затем фигуристы исправились с помощью сверхсложного «тройного сальхова». И в итоге стали-таки двукратными олимпийскими чемпионами.
Буквально у самого пьедстала у них взяла интервью журналистка Дарья Сребрицкая, и уже спустя несколько дней этот материал появился в газете «Советский спорт» (да, в постсоветской России оставалось и остается до сих пор много советской атрибутики). Почитаем и мы это интервью:
«– Вы выиграли. Что вы чувствуете?
Екатерина: Сейчас я ничего не чувствую. Была очень трудная медаль…
Сергей: Когда мы еще сомневались, возвращаться нам в любители или нет, нас все время подзуживали: «Возвращайтесь, вы должны выиграть, вы обязаны выиграть, вы выиграете». Это клеймо «обязаны» стало тяжелым грузом.
Екатерина: Я думаю, что мы бросим. Наверное, не поедем на чемпионат мира в Японию и опять станем чистыми профессионалами.
– Ну ведь вы планировали выступить в августе и на Играх доброй воли в Санкт-Петербурге?
Екатерина: Да, планировали. Возможно, выступим там, возможно, все-таки выступим и в Японии.
– Почему, как вы думаете, Сергей ошибся в произвольной программе?
Екатерина: Он нервничал. Это чисто психологические ошибки. Мы так старались выступить хорошо!
– Вы испугались, когда Сергей ошибся?
Екатерина: Нет, я просто этого не видела. А потом мы об этом не говорили. Я не хочу напоминать ему о неприятном.
– Какая Олимпиада далась вам тяжелее? В Калгари или в Хаммере?
Сергей: Пожалуй, эти соревнования, эта программа. Поймите, в Калгари мы были слишком молоды, в юности все проще воспринимается и кажется, что все еще впереди. И потом, насколько я помню, мы в Калгари так не нервничали.
– Чем отличается эта Олимпиада от предыдущей?
Екатерина: Что касается парного катания, то конкуренция за эти годы необыкновенно возросла. Все, повторяю, все пары были сильные, особенно американцы и канадцы. Это и понятно. Они молодые, вот и стараются больше нас.
– А как вы относитесь к критике Ллойда Айслера? Он обронил фразу, что, дескать, зачем вы вернулись после шестилетнего перерыва?
Екатерина: Это было не наше решение, а решение ИСУ. Кроме того, вернулись далеко не все профессионалы, а только те, кто чувствовал, что сможет выступить на хорошем уровне.
– У кого вы тренировались?
Сергей: У Владимира Захарова, тренера из нашего родного армейского клуба. Кстати, Владимир Викторович поставил нас с Катей в пару. Моей будущей жене тогда было 11 лет, а мне – 15. Нам помогает хореограф Марина Зуева, которая сейчас работает в Канаде, и мы летали к ней на постановку.
– Вы жили у нее?
Сергей: Нет, мы снимали дом, потому что с нами была наша маленькая дочь Даша и одна из ее бабушек.
– Как вы провели годы в профессиональном спорте?
Сергей: Три года мы работали в американском ледовом шоу «Старз он айс». И все время проводили в Америке. Нам просто необходимо было найти какое-нибудь уютное местечко и купить себе дом. В конце концов мы нашли такой дом во Флориде. Но бываем там наездами.
– Скажите, а кто ставил вам программы?
Сергей: У нас было несколько хореографов, но к Олимпиаде нас готовила исключительно Зуева.
– Почему выбор пал именно на музыку Бетховена?
Екатерина: Дело в том, что у нас было четыре варианта, в том числе и Второй концерт Рахманинова. Представляете, что было бы, если бы мы с Наташей и Артуром исполняли бы одно и тоже произведение? Идея остановиться на Бетховене целиком принадлежит Марине Зуевой. По-моему, она угадала».
К тому времени «звездная» пара по-прежнему жила в Америке, но уже не в Тампе, а в Симсбери, в Коннектикуте. Скрашивать одиночество им помогали их коллеги-соотечественники, так же, как и они, перебравшиеся жить в Америку – фигуристы Виктор Петренко и Оксана Баюл.
О том, каким Сергей был в быту, рассказывает сама Екатерина Гордеева: «Мне было хорошо и комфортно рядом с Сергеем. Я была очень удивлена, когда в Америке он принялся обустраивать комнатку для Даши. Купил по этому поводу специальный чемоданчик с инструментами и вообще соорудил в нашем доме много чего полезного. Хотя, по словам его мамы, до женитьбы не проявлял особого интереса к молотку, гвоздям и шурупам. Я знаю, что у отца Сережи были золотые руки. Он этими руками сам построил дачный домик. Помню, когда Сережа стал клеить обои в комнате Дашеньки, я про себя подумала: «Пройдет время, мы состаримся, может, и Сережа, глядя на отца, построит дом. Для нас с дочкой». Не случилось…».
Отметим, что по-английски из них двоих изъяснялась только Катерина, а Сергей на все вопросы о том, почему он до сих пор не выучил языка, отшучивался: «У меня же Катюша замечательно по-английски говорит. А без нее я нигде не бываю. Выучить язык еще успею». Увы, не успел…
Вплоть до 20 ноября 1995 года Гриньков никогда не жаловался на здоровье. И медицинское обследование в последний раз проходил в начале 94-го, перед Олимпиадой в Лиллехаммере. Врачи тогда не нашли у него никаких болезней. Однако в последующие полтора года Гриньков к услугам врачей уже не обращался, поскольку в профессиональном спорте совсем иные порядки: там болеть себе дороже. Да и денег могло быть жалко – медицинские услуги в Америке стоят недешево. Поэтому, если у Сергея даже что-то и болело в этот период – а он однажды жаловался жене на постоянные боли в спине, – он предпочел не оповещать об этом врачей и интенсивность тренировочного процесса не снижал. И это в итоге привело к трагедии.
В тот роковой день Гриньков и Гордеева тренировались в Ледовом дворце Лейк-Плэсида, и никаких предчувствий беды ни у кого не было. Говорят, за несколько секунд до трагедии Гордеева прикоснулась к плечу любимого и сказала: «Как хорошо пахнет». – «Да, футболка чистая», – ответил Сергей и покатился к бортику. А спустя несколько мгновений внезапно стал оседать на лед. Тренер Зуева остановила музыку и бросилась к фигуристу. Она стала делать ему массаж сердца, затем бросилась набирать 911. Но, как назло, забыла все английские слова. Спустя какое-то время врачи все-таки примчались и констатировали инфаркт (напомним, что от него в сравнительно молодом возрасте скончался и отец Сергея).
Гриньков умер спустя полтора часа, несмотря на все старания американских врачей вернуть его к жизни. После вскрытия врачи констатировали, что смерть наступила в результате сердечного приступа, который стал следствием тяжелого заболевания. Питающая сердечную мышцу коронарная артерия была практически закупорена, а сердце увеличено в размерах. Кардиолог Адирондакского центра Фрэнсис Варга сообщил, что скорее всего свой первый инфаркт Сергей перенес во сне, в ночь перед той роковой тренировкой. Но это был более мягкий сердечный приступ.
Рассказывает заслуженный врач России В. Аниканов: «Находясь в США в группе профессионалов, Гриньков получил сердечный удар на льду и скончался, не приходя в сознание. Сергей два года работал в профессиональном шоу, где о медицинском контроле не было и речи. Там самочувствие спортсмена оценивается на глазок, а простуды, перегрузки не берутся в расчет. На мой взгляд, в любительском спорте медицинский контроль обеспечен на много порядков выше…».
За несколько месяцев до своей смерти Гриньков давал интервью одной российской газете, где сказал следующее: «Мы будем кататься до упора. Сколько хватит сил. Когда мы ушли в профессионалы, одна западная газета написала, что наша любительская карьера была короткая, как песня. Так вот, на профессиональном льду мы еще свою песенку не спели…».
Профессиональная карьера Сергея Гринькова длилась в три раза меньше любительской – всего шесть лет.
Эта смерть буквально всколыхнула российские СМИ – откликов было очень много. Приведем лишь некоторые из них.
Журнал «Огонек»: «Мир поскользнулся на этой трагедии».
«В американском городе Лейк-Плэсид произошла страшная трагедия, которая не сходила с экранов новостей всю неделю: не выдержало сердце у двукратного олимпийского чемпиона, неоднократного чемпиона мира и Европы по фигурному катанию Сергея Гринькова. Он умер прямо на льду, когда вместе со своей женой и партнершей Екатериной Гордеевой тренировался перед отборочными соревнованиями ежегодного турнира «Звезды на льду».
Врачи установили, что в течение последних суток жизни Гриньков наверняка перенес еще один более мягкий сердечный приступ. Смерть наступила в результате обширного сердечного приступа, который стал следствием тяжелого заболевания сердечно-сосудистой системы. Татьяна Тарасова, которая тренировала Гринькова и Гордееву после их первой победы на Олимпиаде в Калгари, в телефонном интервью с корреспондентом «Огонька» была немногословна:
– Добрый он был. И порядочный. До-бро-по-ря-доч-ный. Я люблю его. Любила…».
«Московский комсомолец» (22 ноября 1995 года): «Удар по сердцу».
«Умер Сережа Гриньков.
Умер на льду. На Катиных глазах.
Выполняя сложную поддержку, он почувствовал себя плохо и упал на лед. Рядом были Катя Гордеева и хореограф Марина Зуева. «Скорая помощь» доставила Сережу в медицинский центр, и в течение часа американские медики боролись за его жизнь.
Не победили.
Не выдержало сердце. Первоначальный диагноз, который скорее всего подтвердится при вскрытии, – обширный инфаркт. Смерть наступила в 12.28 по местному времени – тренировка проходила в Центре подготовки фигуристов в Лейк-Плэсиде.
Через два месяца Сереже Гринькову было бы 29 лет. Вдумайтесь: всего 29! А он успел вместе со своей партнершей покорить миллионы. И продолжал покорять. Смерть настигла фигуриста на самом пике профессиональной карьеры. Завоевав в любительском фигурном катании все мыслимые награды, дважды став олимпийскими чемпионами, блистательная пара Гордеева – Гриньков доказала, что им нет равных в мире профессионалов. И в понедельник, когда случилась трагедия, ребята готовились к ежегодному турниру «Звезды на льду».
Наверное, многие ему завидовали: жена – красавица, мировая слава, дом в Америке, контракты… Сам Сережа всем этим гордился. Заслуженно, по праву. Вся его жизнь, без преувеличения, была отдана фигурному катанию. С 4 лет до 28. Пот, травмы, нагрузки, эмоции… Кто знает, какой конкретно случай ударил по сердцу?
Почти четверть века на льду. Самое бы время пожинать лавры…
Хоронить Сережу будут в Москве. Где вырос, где венчался, жил. Через два дня самолет из Нью-Йорка в последний раз привезет его на родину.
Он успел многое: прославить наше фигурное катание, построить собственный дом…
Он не успел увидеть, как вырастет трехлетняя Даша».
«Спорт-Экспресс» (Елена Вайцеховская, 22 ноября 1995 года): «Екатерина Гордеева и Сергей Гриньков: двое».
«Последними словами Сергея, которые слышала только Катя, упавшая вместе с ним на лед с так и не законченной поддержки, были: «Мне очень плохо…».
Друг для друга Сергей и Катя были всем. Маленький, обособленный от окружающих островок абсолютного счастья. Проблемы, заботы, неприятности – все это было внутри. А внешне – баловни судьбы: успех, слава, очаровательная дочка, дом – полная чаша, любовь… Кто же знал, что судьба потребует столь высокой платы? «Нет счастья больше для спортивного журналиста, чем видеть победу друга и писать о ней. И нет горя горше, чем сердцем чувствовать приближение неудачи того, кто тебе дорог, и не иметь права отвести взгляд», – сказал как-то очень хороший журналист Станислав Токарев. А что говорить сейчас? Когда те слова, которые пытаешься перенести на бумагу, категорически не укладываются в голове? Сергея больше нет. И никогда не будет той Кати, которая двадцать из своих двадцати четырех лет была рядом с ним. Потому что нельзя прорасти в человека всем своим существом и не умереть, если умер он. Наверное, цинизм профессии журналиста осознаешь только тогда, когда приходится в последний раз перебирать архив, откладывая в сторону снимки для некролога. Живые снимки. Вот первая Олимпиада в Калгари, вот вторая – в Лиллехаммере. Гордеева и Гриньков еще не чемпионы, Сергей наошибался в короткой программе. («В какой-то момент я почувствовал, что от напряжения не стою на ногах, и просто-напросто вцепился в Катюшу».) Но уже через день они снова были лучше всех: разве могли они подвести друг друга? Вот еще одна фотография: Сергей и Катя на ступеньках обтрепанного осенним ветром ЦСКА. Сгусток ослепительного счастья…
Тогда, после интервью, Сергей так торопился домой, что оставил у меня видеокассету, снятую собственноручно на катке в США. Его рукой на коробке было написано: «Катя и Даша. Stаrs оn Iсе». На пленке – самое дорогое, что у него было: жена и дочь. Когда же, возвращая кассету, я посетовала, что семейного снимка в нашем редакционном архиве до сих пор нет, пообещал: «Обязательно привезу и подарю». И тоже не успел. Информационные агентства сообщили коротко: остановилось сердце. Несколько лет назад так же неожиданно от остановки сердца умер замечательный прыгун в воду Давид Амбарцумян. А мы, тренировавшиеся с ним, только тогда вспомнили, как часто, стоя на вышке, Давид растирал ладонью левую сторону груди, словно старался прогнать засевшую где-то глубоко занозу. Он никогда не жаловался: у кого из спортсменов не болят мышцы, суставы? Гринькова мучили боли в спине. Иногда до такой степени, что приходилось по ходу профессиональных гастролей отказываться от выступлений. Он и сам наверняка не знал, что за этой, ставшей уже привычной болью может скрываться другая. И как только боль отпускала, он сам рвался на лед. Может быть, потому, что всю свою предыдущую жизнь по-настоящему был счастлив именно в замкнутом пространстве катка. Где не было никого: только он и Катя.
Парадоксально, но за все время их выступлений, начиная с первого появления на серьезном международном льду в 1986-м в Копенгагене, где фигуристы завоевали свое первое европейское «серебро», и заканчивая олимпийским Лиллехаммером, ни одному фотографу не пришло в голову снять Сергея отдельно от Кати или Катю от Сергея. Сделанные во время выступлений фотографии оставляли впечатление, что фигуристы непрерывно находятся в объятиях друг друга. За исключением разве что подкруток, во время которых Сергей выбрасывал Катю в воздух, она же накручивала невообразимой скорости пируэты, зная, что внизу ее обязательно встретят родные и надежные руки. Мой друг, немецкий журналист, так же, как и я, безумно влюбленный в гриньковско-гордеевское фигурное катание, как-то в пылу спора о другой легендарной паре – Людмиле Белоусовой и Олеге Протопопове – сказал, что только их он не представляет друг без друга. Остальных, мол, можно разделить: Гордеева и Гриньков – не исключение. Кто же тогда знал, какое страшное разделение уготовила судьба Сергею и Кате? Снимок, на котором Сергей был изображен один, все-таки появился. Его передали из США, из архива АР, но в аннотации было написано: «Сергей Гриньков. Часть фотографии, сделанной в Лиллехаммере. 19 января 1994 года». На той фотографии он, как всегда, был рядом с Катей. И никому не могло прийти в голову, что их дуэт всего через двадцать два месяца будет разрезан по живому».
Похороны Сергея Гринькова прошли в Москве, на Ваганьковском кладбище. Вот как это описывала «Комсомольская правда»:
«В фойе Дворца ледового спорта ЦСКА висит скромный портрет в траурной рамке. Вчера москвичи пришли сюда проститься с великим фигуристом и замечательным парнем Сергеем Гриньковым. Проводить Сережу в последний путь прилетели из-за океана и те, кто знал его лучше других, – коллеги и товарищи по льду: Оксана Баюл, Виктор Петренко, Кристи Ямагучи… Мы подходили к ним, чтобы побольше узнать о последних днях и часах его жизни. Многие не могли говорить – еще слишком близка боль утраты, горе перехватывало горло. Но чтобы осознать по-настоящему, кого мы потеряли, сегодня, а не задним числом, – и спрашивать, и говорить необходимо. Как бы ни было больно…
Кажется, лучше других это понял Владимир Захаров, первый и последний тренер пары Гордеева – Гриньков. Он пригласил нас в тренерскую комнату на третьем этаже и, с трудом сдерживая слезы, рассказывал о своем ученике – олимпийском чемпионе Сергее Гринькове.
– …Сережа был настоящим лидером в паре. Катя к его мнению всегда прислушивалась, хотя у нее могла быть своя точка зрения. Тогда мы садились и начинали обсуждать. Обычно это касалось каких-то элементов: поддержек или переходов. Сережа как человек более опытный подсказывал, и в итоге всегда находили компромиссное решение. Он был очень скромный. На многочисленных турнирах обычно на первый план выставляли Катю, а Сережа оставался как бы в ее тени.
В Америке им жилось неплохо. Для них главное, чтобы всегда был лед и была возможность нормально тренироваться. Конечно, там и еда получше, и жизнь поспокойнее, но для Кати с Сережей это не играло большой роли. У Сережи иногда болела спина. А на плече ему даже делали операцию. Но на сердце он никогда не жаловался, скорее наоборот, частенько одну и ту же программу мог откатать во время тренировок по два-три раза. Может быть, это было наследственное – отец у него тоже умер от сердца…
Вспоминаю, как он заходил в раздевалку, уже будучи олимпийским чемпионом, и разговаривал с молодыми ребятами на равных. Шутил с ними, смеялся и никогда не строил из себя звезду. Таким мы его и запомним…
Похоронили Сережу Гринькова на Ваганьковском кладбище. Кажется, столько народу здесь не собиралось со времени прощания с Владимиром Высоцким и Андреем Мироновым. Как они, Сережа был Артистом…».
А что же стало с Гордеевой?
В феврале 1996 года она вернулась на лед. В том же году выпустила книгу «Мой Сергей» в память о Сергее Гринькове, подготовленную с помощью профессионального автора. В 1998 году канал СВS снял документальный фильм по книге, затем была издана вторая книга «Письмо Дарье».
В 1998 году Гордеева заняла второе место на профессиональном чемпионате мира. В 2000-м закончила выступать в соревнованиях, но продолжила выступления в ледовых шоу. Во многих шоу исполняла парные элементы с такими партнерами, как Артур Дмитриев, Антон Сихарулидзе, Дэвид Пеллетье и Джон Циммерман. В сезоне 1998–1999 года выступала в Stаrs оn Iсе в квартете с Ильей Куликом, Еленой Бечке и Денисом Петровым и в 1999–2000 году выступала в паре с Ильей Куликом.
Именно тогда Гордеева вышла замуж за олимпийского чемпиона Илью Кулика. Это случилось 10 июня. А год спустя – 15 июня 2001 года – у них родилась дочь Елизавета (роды прошли в Лос-Анджелесе). С этого момента Гордеева больше не имеет возможности быть постоянной участницей туров Stаrs оn Iсе и только иногда принимает разовые приглашения выступить на тех или иных ледовых шоу.
В 2003 году Гордеева принимает приглашение выступить для российских зрителей и приезжает в Санкт-Петербург на шоу «Ледовый Олимп». А в следующем году она снова приезжает на это же шоу уже вместе со старшей дочерью Дарьей Гордеевой-Гриньковой.
14 октября 2007 года в Москве состоялась первая церемония вручения премии по фигурному катанию «Хрустальный лед», и Екатерина Гордеева была награждена премией в номинации «Легенда».
В 2008 году Гордеева приняла приглашение Ильи Авербуха и Первого канала принять участие в популярном телевизионном проекте «Ледниковый период», ее партнером на льду в телепроекте стал российский актер Егор Бероев. Эта пара стала победительницей проекта. После этого Гордеева – Бероев приняли участие в гастрольном туре по городам России и ближнего зарубежья, организованном Ильей Авербухом.
В те дни российские СМИ писали о романе, который возник у Гордеевой с Бероевым. Многие люди этому не верили, зная о том, что у Егора есть красавица жена – актриса Ксения Алферова (падчерица популярного актера Александра Абдулова). Однако спустя несколько лет эти слухи подтвердила мама А. Абдулова Людмила Крайнова. В интервью журналу «Караван историй» (июль 2012 года) она рассказала следующее:
«Когда Ксюша и Егор выступали в телепроекте «Ледниковый период», газеты много писали о романе Бероева с фигуристкой Екатериной Гордеевой. Я очень расстраивалась, переживала за Ксюшу. Решила узнать: может, журналисты все выдумали? «К сожалению, это правда, – призналась Ира (Алферова). – Роман у Егора был серьезный. Ксюша в церковь ходила, отмаливала мужа. Слава Богу, ей удалось сохранить семью…».
В апреле 2009 года американский журналист Стив Вирген взял интервью у дочери Сергея Гринькова и Екатерины Гордеевой Дарьи. Приведем небольшие отрывки из него:
«– Почему ты перестала заниматься фигурным катанием?
Дарья: Потому что я переехала, а мой тренер остался там. А найти хорошего тренера очень сложно. К тому же я уже начала взрослеть, и мне все меньше хотелось кататься. Мне захотелось попробовать чего-нибудь новенького. Мне всегда хотелось попробовать волейбол. Я попробовала волейбол осенью, а лакросс весной…
– А в будущем в фигурное катание вернешься?
Дарья: Я не думаю, потому что считаю, что фигурным катанием нужно заниматься с четырех лет. Я очень поддерживаю мою сестру (Лизу). Она сейчас занимается фигурным катанием. Ей 7 лет. У нее очень хорошо получается. Я горжусь тем, что она занимается тем, что ей нравится. Я не думаю, что это тот спорт, которым я буду заниматься, это то, что я делала в детстве.
– А покататься в шоу?
Дарья: Я покаталась пару раз в прошлом году вместе с мамой, это было семейное шоу с друзьями. Я до сих пор могу кататься, но не соревноваться. Если будет нужно, то я покатаюсь в шоу. Это здорово.
– А чем ты будешь заниматься, скажем, лет через 5?
Дарья: Я хочу поступить в институт в городе. Я хочу заниматься графическим дизайном или журналистикой. Я хочу поступить в художественную школу где-нибудь в Нью-Йорке или Чикаго… Я хочу уехать из пригорода. Я жила в пригороде всю свою жизнь, и мне это совершенно не нравится. Я хочу сбежать, чтобы не нужно было везде передвигаться на машине. Мне нравится жить в городе, и я люблю Россию. Может, я туда перееду. Я там бываю каждую зиму и лето…
– Какие советы ты даешь своей сестренке?
Дарья: Моя сестренка обожает фигурное катание. У нее к этому лежит сердце. Она занимается с огромным упорством. Она очень упрямая с тренерами, но очень настойчиво трудится. Ей сейчас 7 лет, а она катается намного лучше, чем я, когда мне было 10. Я очень ею горжусь. Я надеюсь, что она будет продолжать заниматься, раз так любит фигурное катание. Но если ей перестанет нравиться, я надеюсь, что она примет правильное решение до того, как будет поздно.
– У тебя остались какие-либо воспоминания о твоем отце?
Дарья: Да. У меня есть фотографии. И то, что все мне о нем рассказывают. Мне говорят, что я такая же, как он, что все делаю так же, как он, что говорю, как он, и улыбаюсь, как он, и вообще просто на него похожа. Его фотографии заставляют меня вспоминать.
– А когда тебе рассказали, что твой папа умер?
Дарья: Я не очень помню. Мне было 3 года. Меня привели к психологу, который объяснил, что случилось. Я была в России, когда он умер, и я там оставалась. Они вернулись, и похороны были в России. Все это мне рассказали, но я не помню, потому что мне было всего 3 года.
– А когда ты росла, были периоды печали?
Дарья: Я никогда не была таким человеком, чтобы грустить об этом, потому что это не в моем характере. Я прилично со всем справляюсь. Но, естественно, это грустно, и очевидно, что у меня не было детства, как у других людей. Конечно, мне очень жаль, но я не могу это изменить, я не люблю грустить, особенно по поводу того, что я не могу изменить.
– А чем ты еще занимаешься, кроме лакросса?
Дарья: Мне нравится создавать вещи. Я – плохой художник, но у меня есть хорошие идеи, которые я хочу выразить на бумаге. Я хочу взять класс керамики. Сейчас я беру класс изобразительного искусства. С тех пор как я сюда переехала, у меня начался период поиска и открытия того, что мне нравится. Раньше все крутилось вокруг школы, фигурного катания, дома и сна. Каждый день все было одно и то же. А теперь у меня появилась возможность начать что-то новое, пробовать другие занятия, и это здорово. Поэтому я и выбрала уйти из фигурного катания и попробовать что-нибудь новое.
– И никаких сожалений?
Дарья: Иногда я думаю об этом, представляю, что бы было, если бы я продолжала кататься. Если бы знать, стала бы я хорошей фигуристкой или просто бросила бы, но позже, или вообще если бы травмировала себя. Эти мысли, наверное, навсегда останутся: не сделала ли я неправильный выбор. Но нельзя оставаться в прошлом, нужно двигаться дальше и надеяться, что будет что-то лучшее, и бороться за это.
– А с мамой вы ладите?
Дарья: Да. Очень хорошо ладим, особенно последнее время. У меня с мамой очень хорошие отношения. Мы очень хорошо понимаем друг друга. Мне очень повезло, что она такая молодая (38), потому что она фактически понимает, через что я прохожу. У нас никогда не было отношений типа «ты наказана». Всегда было: «Почему ты так поступила? Пойми, что ты делаешь». Она никогда не ругает меня. Она на все смотрит через перспективу жизни, так намного проще.
– Было бы справедливым сказать, что она – образец для подражания?
Дарья: Моя мама прошла через абсурдное количество событий в своей жизни. Я ее очень уважаю. Она через многое прошла. Она очень интенсивно тренировалась с 11-летнего возраста. Ее жизнь очень отличается от чьей-либо. Я очень ее уважаю за то, что она продолжала заниматься. Она до сих пор катается, а ей 38 лет. Сейчас она могла бы заниматься чем угодно. Она очень трудолюбива и знает, чего хочет. Я горжусь тем, что моя мама – моя мама…».