Твои глаза закрыты, и по лицу уже бродит сон. Я не буду тебя тревожить, моя хорошая, спи. Ты услышала, как я вошёл, но глаз не открыла, только твои губки шевельнулись в лёгкой улыбке….я люблю, когда ты улыбаешься… твои губы похожи на маленький охотничий лук с приподнятыми кончиками, в глубине которого живёт розовый язычок-стрела. О, эта многофункциональная стрела! Она умеет убивать наповал меткими словами, умеет отдавать властные приказы подчинённым мужчинам, умеет нежно ворковать под моим подбородком, а может просто молчать, выполняя свою восхитительную работу!
Засыпай, моя хорошая, я не потревожу тебя. Я не лягу рядом с тобой, а опущусь на пол, чтобы быть наравне с твоим лицом.
Я люблю такие минуты мысленного единения с тобой. В эти минуты нет физических контактов, говорят только наши души. Для меня сейчас ты маленькая девочка, которую хочется ласкать, гладить по кудряшкам и шептать что-нибудь несуразное на сладкий грядущий сон. Ты взрослая, красивая, уверенная в себе женщина, но ты тоже, как детстве, скучаешь по нежным словам, я это знаю и готов тебе их говорить. Они накопились во мне, теснятся и в груди и в голове, они хотят быть услышанными. Мама могла бы сказать тебе много волшебных слов, но мама не скажет того, что может сказать любящий мужчина. Спи, сладко спи под моё бормотанье, и это даже к лучшему, что ты уснула. Ты спи, а я буду шептать тебе то, чем переполнено моё сердце.
Жаль, что я не восточный поэт – Фирдоуси, например, или Хафиз, или Алишер Навои… они знали много красивых слов, которыми воспевали своих возлюбленных.
Живой родник – твои уста и слаще всех отрад,
моим рыданьям не чета и Нил и сам Евфрат.
Все сласти потеряли вкус и дешевы ценой:
нектар твоих сладчайших уст – прекрасней всех услад.
И даже солнцу тяжело соперничать с тобой:
твоё зеркальное чело светлей его стократ.
Журчат сладкие слова быстрым горным ручьём, текут плавной величавой рекой, шелестят нежным весенним ветерком, окружают тягучим розовым ароматом… всё – тебе, всё - для тебя…
Я смотрю на твои голые плечи. В чём ты сейчас под одеялом? У тебя есть фланелевая ночнушка с кружевным воротничком у шейки, забавная батистовая рубашонка, иногда ты надевала кокетливую пижамку с завязками у горла и под коленками… Я знаю все твои ночные наряды, я знаю их глазами, зубами и наощупь, потому что не раз снимал их с тебя… и сейчас я всё равно вижу не одеяло на тебе, не твою одёжку, а твою кожу под ней… Совсем недавно ты напевала что-то в ванне, нежась в облаках белоснежной пены, ещё недавно ты выходила из ванной, и непросохшие капельки воды блестели на твоих плечах и на груди над полотенцем, и вот здесь, у самой ямочки на горле… эта ямочка всегда сводила меня с ума… и сейчас язык мой привычно шевельнулся во рту… я люблю целовать тебя в эту ямочку… нет, нет, я сегодня тих и смиренен, я просто разговариваю с тобой… словами, но молча… да, так бывает, мысли – это тоже слова, только они в тысячу раз быстрее!
Я любуюсь тобой. Ты сейчас лежишь на высокой подушке в окружении золотистых от света ночника волос, ещё влажных на концах, хоть ты и старалась спрятать их под шапочку, но они всё равно намокли и стали тёмнобронзового цвета… от тебя пахнет морской водой, солёным ветром и ещё чем-то до боли знакомым, от чего кружится голова и перехватывает дыхание… Пахнет тобой… я вдыхаю этот запах, прекраснее его нет на свете… розы мои, любимые розы, простите мне, ваш аромат великолепен, но нет запаха слаще, чем запах любимой женщины!
Я гляжу на твои глаза, они закрыты, я прекрасно их помню, я знаю, как они выглядят в полумраке, чёрные точки зрачков становятся огромными, как чёрная вселенная, они притягивают меня, и я тону в них…
Я беру твою руку, подношу её к губам… я целую каждый твой пальчик, каждый ноготок, я провожу твоей ладошкой по своей щеке, чувствуешь, какая она гладкая? Я побрился, ты любишь, когда мои щёки гладкие, ты любишь потереться о них, дотронуться язычком. Конечно, мои щёки никогда не сравнятся с твоими с их с нежной бархатной кожей, но где-то в самой глубине меня я готов к тому, что ты можешь внезапно проснуться и захочешь прижаться своей щекой к моей… я всегда наготове! Помнишь, как однажды твои щёки обкололись об мою щетину и наутро покрылись множеством маленьких красных пятнышек…. На недоумённые взгляды сотрудников ты небрежно отвечала, что объелась клубникой… аллергия, мол, и никто не спросил, где это зимой можно достать клубнику…
Поэтому я нашёл удовольствие в некогда неприятном для меня занятии - бритье... всё - для тебя, всё - ради тебя!
Мне всегда хочется называть тебя малышкой, хочется ласкать и баловать тебя, как маленькую девочку, разглаживать пальчиком твои брови, проводить им по линии носа, по изгибу губ, по подбородку, шее, вниз, вниз… стоп…
Ты шевельнулась и счастливо улыбнулась сновидению, коротко вздохнув…
Спи, моя любимая… спи, это я вошёл в твой сон.
Красивая блондинка
сидела рядом с Борей, когда я зашел в комнату. Так как Боря во внешности (но, к сожалению, не в постели) мне не конкурент, то первое, что я его спросил, отведя в сторону — был ли он с ней и конечно же не будет ли он против… Мне повезло — Боря с ней еще не был, а против — ему как бы все равно, он может и подождать. Не помню, как я её замолаживал, но в тот же вечер мы, три пары, улеглись в одной комнате, на разных кроватях. Спальные места были зашторены занавесками. Витя лежал с Кеней, Боря с Таней, я с новенькой блондинкой. Начало было хорошим — языком она начала вытворять «чудеса», облизывала меня с ног до головы. Через пару минут после того как мы улеглись (чтобы скрип кроватей и разные вздохи не резали слух соседних пар, играла музыка) я предпринял попытку «вторжения» — сначала прощупал вход пальцами и кое-что нащупал: из влагалища я вынул чей-то, полный вонючей спермы презерватив! Возбуждение как рукой сняло. В растерянности, я поднял презерватив у неё перед носом и спросил
— что это? (и резко бросил презерватив на пол)
— не знаю, я вчера видео смотрела и заснула (и густо, густо покраснела)
Я быстро вскочил (до меня наконец дошло, что я вынул оттуда), и одевшись, пошел к умывальнику. Она оделась и побежала за мной. Кто-то, Боря или Витя усмешливо крикнули — Вы что так быстро? Я хотел тут же рассказать, как она меня остановила и попросила молчать и никому не рассказывать (так я её и послушал…, пока она умывалась, я всё всем рассказал и попросил не смеяться). Мы пошли к умывальнику, я умыл руки и провёл её в душ. Я зашел в комнату, и по смеху, который трудно было сдержать, она догадалась, что я проболтался. Ни смотря, ни на что мы с ней переспали, а на утро она исчезла.
К Наташе приехала подружка. Симпатичная. Я зашел просто переночевать (обычно я спал там с соседкой Наташи, Таней, просто так, без полного контакта) и, увидев свободно лежащую подружку, прилег рядом (не сказав ни здрасти, ни как зовут…). Ночью она долго не сопротивлялась (точнее вообще не сопротивлялась), а на утро мы, наконец, познакомились — оказалось, что её зовут Валей, приехала она чтобы сделать аборт. Раз аборт, так аборт, сказал я и уходя попросил Валю приехать снова, когда она захочет, т.е. когда заживет. Странно, зажило через пару дней. Видно очень хотелось. Но лично я был занят, да и интерес пропал. А мой друг, Саша, сразу согласился. На утро — у него всё в крови, вся постель в крови (а я ему не говорил, что я с ней был — зачем портить отношения и впечатления). Короче, подумал, что девочка. А спросить стеснялся. Я ему рассказал, что она два дня назад аборт делала, и наверно не первый.
Лариса. Я хотел поехать в деревню к другу, ждал автобуса. Рядом стояла она и тоже ждала. Автобус не появился, а мы слово за слово и поехали в общагу… Такого монстра в сексе я еще не видел. Мы не спали всю ночь или наоборот спали раз 7-8. На утро она сказала, что в первый раз ей надоел секс в жизни (в 17 лет?). Я так понял, что это комплимент. За неделю, проведенную с ней, я кончал столько раз, сколько в последующие 5 лет своей жизни. О своей жизни она рассказывала — начала онанировать в 13 лет, если в день не онанирует хотя бы три раза, плохо себя чувствует, в 15 изнасиловал сосед, к которому она поднялась просто попить чашку кофе, кроме секса её ничего не интересует, никогда не готовила кушать, никогда не убирала. То что не умеет готовить проявилось сразу — запорола мне яичницу. Бардак в её квартире тоже удивил — передвигаться можно только большими шагами, переступая через груды мусора и ненужных вещей… Отдыхали мы однажды в гостях у Саши и его подруги. Напились. Лариса выдвинула ультиматум — или я ухожу или Жанна (Саши подруга) пойдет с ней в душ заниматься любовью. Жанна (набожная девчонка, католичка) была в таком состоянии, что восприняла эту новость как шутку и мы её уговорили сходить с Ларисой в душ. Девочки ушли. Через некоторое время влетает Лариса, не в себе, на вопросы где Жанна, отвечает что не знает где эта дура…, та убежала от неё неизвестно куда… Лариса падает на кровать и засыпает. Мы идем искать Жанну и находим её в одном из коридоров общаги, всю в слезах и трусящуюся не понятно от чего. Выслушали — Лариса, как только они зашли в душ (общий душ в общаге, повезло, что в момент, когда заходили никого не было), закрыла общие двери душа и напала на Жанну — начала разрывать на ней нижнее белье, целовать между ног, стонать… а Жанна, естественно, сопротивлялась. Тут еще и девчонки начали в дверь стучать — чего закрылись там? Жанна вырвалась, открыла двери и убежала… Жанну успокоили и вернулись в комнату. Я лег к Ларисе, которая с понтом спала, и мне было «мало места» — пьяная нимфа кусалась и царапалась во время секса (видно со злости, что с Жанной не получилось) и не давала покоя мне всю ночь…
Молодая акселератка. К общей знакомой приехала девчонка лет 16, рост и вес выше обычного… Симпатичная, учится на повара в училище… Побухали вместе и Боря мне устроил отдельную комнату для ночлега с ней. Всё бы хорошо, да девчонка вроде бы влюбилась и после первой ночи захотела вторую, третью… Но мне надо было уехать в командировку на несколько дней, поэтому мы расстались. Через несколько дней я приезжаю, она меня типа ждет (влюблена как бы). Мне никто из друзей ничего не говорит, а я, наивный, думаю что всё в порядке и ночую с ней как обычно… На следующий день она уезжает домой, говорит что скоро приедет, но я уже чувствую что то не то… Не то наступило через три дня, когда «потек краник» и начали пачкаться трусы. У меня триппер был впервые, вылечил самостоятельно, консультируясь у друзей. Узнал, что в период моего отъезда к «якобы влюбленной акселератке» стояла очередь — Боря, Саша «Борзый», Армян и др.(других не знаю) Все, кроме Бори, заболели. Заболели от одного из очередников (вроде от Армяна, который тоже от кого то заражен был и не долечился). Она, конечно же, больше не приехала.
Лиля. Мужской характер, красивая, сильная, «держала» в страхе почти всю общагу. Пару раз бухали вместе, но возможность познакомиться поближе появилась, когда она поссорилась со своим другом — она сама позвала меня к себе. Долго намекать мне тогда не надо было — если девушка мне нравилась, то активность я проявлял сам. Марафон, который требовала она для полного удовлетворения, я не выдерживал, поэтому в постели мы не подошли друг другу. В очередной раз она помирилась со своим другом (альфонсом, пьяницей, находился у нее на содержании) и мы остались хорошими друзьями. В последствии она вышла замуж за моего однокашника, соседа по комнате в институтской общаге. У неё была красивая подруга, имя не помню, но по её рассказам очень любила мужчин. Заочно она нас давно познакомила. Как то вечером она приводит эту подругу, а я своего друга (который впоследствии женился на Лиле) и нам ничего не остается, как лечь по парам в одной комнате под звуки Доктора Албана (популярной в то время музыки). Да, мужчины в жизни той подруги занимают не последнее место… Не прошло и нескольких секунд, после того как мы легли, как мы уже начали «скачки» — подождать пока заснет соседняя пара у подруги не хватило бы терпения… Жаль, что случай, не свёл меня с этой подругой еще раз — возможно, в отдельной комнате я был бы более раскрепощенный…
Медсестра. Боря познакомился с ними на улице, во время праздника города (день Киева). Меня познакомил с медсестрой, зовут Ириной. Прогулялись, договорились встретиться через пару дней возле метро. Я подъехал на мотоцикле (у меня была тогда Ява). Она только закончила суточное дежурство и очень хотела спать. С условием не приставать я отвез её к себе в общагу отдохнуть (поспать). Условие я не выполнил — сопротивление было активное и запомнилось тем, что активность сопротивления переросла в активное наступление как только я пальцем коснулся до клитора. Как будто я нажал на кнопку! После первого контакта просто отдыхать она передумала, перекурила, рассказала мне байку о том, что я у неё второй (и зачем девушки это рассказывают? я никогда не спрашиваю, а выслушиваю эти откровения от каждой второй — наверно оправдывают не девственность) Потом мы еще раз переспали и расстались. Странно, она не оставила ни адреса, ни телефона… и больше не появилась.
Вика. Эта девчонка любит трахаться, умеет трахаться, буквально вся её жизнь — трахаться! Она меня «сделала» в ванной, потом в постели, после на даче… Мы занимались любовью под одеялом, в то время когда она курила и разговаривала с друзьями, которые зашли не вовремя, в открытую дверь! Они даже не заметили — думали мы просто лежим (я делал вид, что сплю) Мы не сошлись во времени процесса — ей нужен марафон, хотя бы двухчасовой и сразу, в первой же серии! В первой серии я не могу даже пяти минут, а на вторую или третью с уже «бывшей» подругой иду неохотно.
Малолетки. Я лежал в комнате с тремя девушками, т.е. я лежал с одной, две других лежали на соседних кроватях. Было около часа ночи. Зашёл Боря и попросил меня помочь съездить разгрузить машину, которая якобы пришла с каким то товаром и срочно требует разгрузки… Оказалось, это был только ложный повод вытащить меня из общаги — на улице он сказал, что нас ждут две малолетние девчонки на квартире у его друга. С той, которая будет со мной, говорит еще никто не был (-чистая, сам проверял-, про себя, наверно подумал тогда Боря). Мы зашли на квартиру, девчонки(лет по 14) лежали и смотрели видео — порнуху. Я молча лег со своей (ни сказав не слова — такой опыт у меня уже был один раз), пристроившись сзади, сделал свое дело (под одеялом) и заснул. Утром проснулся раньше всех, и попрощавшись с Борей, пошёл по делам. Девчонок тех я так больше и не видел, а запомнил этот случай потому, что опять подхватил триппер. На этот раз лечение было более болезненным — без сдачи анализов, я вылечился самостоятельно, но как оказалось, просто залечил болезнь. Через несколько месяцев, без видимых причин (без презерватива я в то время ни с кем не спал) у меня опять потекло. Сдал анализы, получил рецепт и вылечился уже более сильнодействующими антибиотиками… Боря болел триппером (и не только) хронически, поэтому его эти болезни не цепляли…
Мандавошки и чесотка. Пол-общаги чесались, сначала это была чесотка, потом и вши начали находить… Брехня, что мандавошки передаются только половым путем — я и мой друг Саша подцепили их тогда без «видимых причин» — мы ни с кем не спали (так иногда получалось, подходящих девушек не было), а лобковых вшей подхватили… Чесотку я перенес и в свою, студенческую общагу, заразив всех соседей и друзей. Все оказались довольны — во первых набрались опыта, во вторых двухчасовое часание перед сном очень сильно успокаивало нервы и отвлекало от бессоницы. Лечились от чесотки серной мазью. От мандавошек — бритьем на голо и керосином.
Боря. Ходячий секс, но без мозгов. Лицо кавказской национальности (как и я). Спит со всем, что шевелится — с красивыми девушками, с некрасивывми девушками, с красивыми и некрасивыми мальчиками (голубыми). С 15 лет в тюрьме, диагноз — клептомания, угон машин. В 30 освободился и попал в Киев, к родному брату. Там же, в Киеве, случайно «набрел» на эту общагу Киевской обувной фабрики. И меня затащил…
В самом начале декабря у меня неожиданно выдалась пара свободных от работы недель, и я решала побывать на Родине, навестить родных и друзей. Билет на самолет за день до вылета – это лотерея, но мне повезло купить едва ли не последний билет на рейс «Лондон – Москва» с одной остановкой в Риге. Незначительный, по сути, транзитный нюанс меня порадовал отдельно. Просто когда-то в юности Рига казалась мне, уроженке Советского Союза, сказочным городом, где живут самые прекрасные женщины на свете. Мне уже давно не пятнадцать, а отношение к этому городу осталось по-прежнему светлым. Я предвкушала увидеть давнюю мечту хотя бы с высоты птичьего полета, но, увы, погода не позволила полюбоваться видом из иллюминатора самолета. Густые, тяжелые снежные облака скрыли город, и только изредка мне удавалось увидеть обледеневшую латвийскую землю.
В зале ожидания пассажиров, летящих в Домодедово, ждало неприятное известие: все вылеты в Москву задержаны на неопределенное время из-за снежной бури – посадка будет невозможна. Переговорив с сотрудницей аэропорта и убедившись, что мой рейс отложен как минимум до завтрашнего полудня, я решила снять номер в одной из местных гостиниц и вместо унылого, изматывающего ожидания «на чемоданах» погулять по заснеженной красавице- Риге. Ну, здравствуй, мечта моя!
Я поселилась в уютном отеле в самом сердце Риги, неподалеку от старинной церкви св. Иоанна. После бодрящего душа, я пересмотрела содержимое сумки, которую взяла с собой в самолет. Какое счастье! Вместе с фотоаппаратом и телефоном там были джинсы и теплый вязаный свитер, перчатки и платье, которое я решила взять в последний момент, уже упаковав большой чемодан. Отлично, можно вечером пойти в ресторан отеля, ну а пока вперед – на старинные улицы Риги!
Лифт спускался вниз, в холл отеля. Я вошла в кабину, мельком взглянув на свое отражение в зеркальной панели: нет, все – таки я очень хороша сегодня! Краем глаза заметила и отражение своего спутника, высокого, статного мужчины с пепельными волосами, одетого в добротное, защитно-зеленого цвета пальто. Довольная собой и тем, как удачно складывается путешествие, я повернулась и, по европейской привычке последних лет, сдержанно - вежливо улыбнулась своему спутнику.
- Сегодня довольно холодно, Вы не считаете? – любезно отозвался он.
Мое сердце пропустило удар. Если бы меня вдруг обдали жидким азотом, вряд ли бы получился больший эффект. Я стояла лицом к лицу с человеком, встреча с которым была невозможна ни при каких обстоятельствах, тем более вот так случайно, в стране, где мы оба лишь гости на короткое время. Я смотрела в эти незабываемые серо- зеленые глаза и молчала. Был ли передо мной Бьёрн Ларсен из плоти и крови или его призрак? Лифт остановился, и его дверцы распахнулись. Я рванулась прочь на волю, на воздух.
- Хелена, подожди! Ты не узнаешь меня?– он бросился за мной вслед.
У меня было лишь мгновение, чтобы глубоко вздохнуть, «надеть» на себя вежливую улыбку и повернуться лицом к своему Прошлому.
- Добрый день, господин подполковник. Я не была уверена, что это Вы собственной персоной.
- Теперь уже полковник, - поправил он меня с легкой улыбкой.
- Поздравляю с повышением.
- Что ты делаешь в Риге?
- Коротаю время, жду свой рейс. А ты?- Я откровенно рассматривала такое родное для меня лицо: морщинок возле глаз стало больше со дня нашей последней встречи, складки у рта проявились глубже, суровее, и виски уже хорошо посеребрены сединой…
- Сегодня закончился подготовительный этап совместных учений, и теперь у меня пара дней отпуска, хочу посмотреть Ригу перед возвращением в Амстердам.
- Понимаю. А почему в Амстердам, а не Копенгаген?
- Сейчас я живу в Голландии, подписал долгосрочный контракт с Академией.
Мы стояли посреди гостиничного холла, на пути у людей и багажа, и Бьёрн положил свою руку мне на плечо, увлекая в сторону. Меня будто обожгло, не смотря на несколько слоев одежды.
Расскажи о себе, Лена, - он произнес мое имя так, как меня зовут родные и друзья, как когда-то называл меня и он.
- У меня все хорошо, - сказала я коротко. – Ты прости, но у меня мало времени - не успею все посмотреть, нужно идти.
Инстинкт самосохранения велел исчезнуть немедленно, а сердце ныло и молило задержаться хоть на пару минут.
- Думаю, нам с тобой по пути. Я ведь тоже здесь ничего не знаю. Давай погуляем вместе,- предложил Ларсен с присущим ему, неподвластным времени, обаянием. В некотором смысле ничего не изменилось, он по-прежнему имел надо мной необъяснимую власть. Проклиная свое малодушие, я послушно пошла за Бьёрном сдавать ключи от номера.
Мы вышли на заснеженную старинную площадь. Хотя было только начало декабря, город уже жил предвкушением Рождества. У витрин магазинов, на улицах и бульварах – везде царило предпраздничное оживление. То тут, то там нам по дороге попадались стайки детворы, шумные, звонкоголосые, играющие в снежки или лепящие снежную бабу. Молодежь собиралась парочками или компаниями возле кафешек и кинотеатров, степенно гуляли по набережной взрослые… Залитая огнями, вечерняя Рига была ослепительно красива.
Как дела у Анни? – спросила я Бьёрна о его дочери.
- Как ты и говорила, профессиональной пианисткой ей не быть. Но она – умница, хорошо учится и теперь мечтает стать адвокатом, как ее мама, - в его голосе звучала гордость. – С тех пор, как я живу и работаю в Голландии, видимся с ней реже, чем я хотел бы, но регулярно.
- Она – замечательная девочка, Бьёрн.
- Анн по-прежнему играет для собственного удовольствия и чтобы порадовать меня. Даже запись прислала недавно. Она не забыла тебя, Хелена.
А ты? – хотелось спросить мне. - Помнишь ли ты, как благодаря урокам музыки твоей дочери мы познакомились?
Три года назад.
В то время я жила в Копенгагене, была довольно известной концертирующей пианисткой и дополнительно занималась с талантливыми ребятами у себя на дому. Анни Ларсен была одной из моих любимиц, хотя я и не сторонница фаворитизма. Естественно, я была знакома с обоими родителями девочки, но чаще она приезжала с папой. Если он завозил ее ко мне, возвращаясь со службы, то был одет в военную форму с офицерскими знаками отличия. Высокий и статный, подполковник Ларсен всегда излучал какую-то особую уверенность и мгновенно вызывал расположение к себе. Анни очень гордилась отцом, и оба безусловно обожали друг друга.
По расписанию ее уроки были дважды в неделю; как-то однажды Бьёрн приехал без дочери: девочка простудилась и осталась у матери на несколько дней. Маленькие ученики часто делятся тем, что у них на душе, и поэтому я знала, что родители Анни расстались больше года назад, и она живет на два дома, как и многие ее друзья. Извинившись, что он забыл позвонить и предупредить меня, Бьёрн – в качестве компенсации за потерянное время, наверное – предложил выпить с ним кофе. Не в моих традициях выходить в люди с родителями учеников, но он хотел поговорить со мной об успехах дочери, и я предложила ему побеседовать - и заодно уж выпить кофе - у меня дома, пока не придет следующий ученик.
Мы провели сорок минут вместе, начав с разговора об Анни и ее игре, и как-то незаметно перешли на отвлеченные темы. Вскоре после этого был мой день рождения, о чем Бьёрн, видимо, узнал от дочери, и совершенно неожиданно для меня приехал вечером с прекрасным букетом белых роз и приглашением на ужин… Вот так и начался наш с ним роман, волшебный, и увы, недолгий, но навсегда изменивший мою жизнь.
Я влюбилась в Бьёрна Ларсена, как девчонка. В свои двадцать пять лет я жила музыкой и только ею. Моя жизнь за рубежом, вдали от родных и друзей, которые говорят и думают на одном с тобой языке, была почти монашеской, наполненной служением лишь одному божеству – Искусству. И вот в ней появился он, мужчина, которым я безмерно восхищалась за его мужество, за силу духа, за острое чувство справедливости и порядочности, что в наше смутное время встречается нечасто... Кроме того, я никогда раньше не знала такого фантастического притяжения. Стоило мне услышать его голос по телефону, как мое сердце немедленно начинало биться в сумасшедшем темпе, а что со мной творилось, когда он появлялся рядом, даже невозможно описать словами. Всё то, интимное, что я пережила с немногими до него, поблекло, потеряло всякое значение
Где бы мы ни были вместе, что бы мы не делали – готовили ли ужин, или гуляли возле знаменитой Русалочки Эриксена, или слушали оперу в Operaen pа Holmen – казалось, что все его слова и действия - прелюдия к любовным утехам. Наша первая ночь с ним открыла мне целый мир никогда раньше не изведанных ощущений. Он чувствовал меня безошибочно, раз за разом смещая границы дозволенного, выстроенные в моем сознании. Для Бьёрна в сексе не было ничего предосудительного, постыдного, запретного. Он помогал мне познать мое собственное тело и учил, как довести его до максимального пика наслаждения. Во мне проявилась небывалая для меня сексуальность, смелость, даже дерзость. Мы занимались любовью не только в постели, но и на столе в моей кухне, в его гостиной, в ванной, в автомобиле, укрывшись в уединенной бухте …
Я светилась от счастья, вдохновение переполняло меня, что не могло не сказаться на моей игре – одновременно с любовью я переживала бешеный взлет своей популярности и признание в музыкальной среде.
В общем, ничто не могло подготовить меня к новости, которую Бьёрн принес одним весенним вечером: через три недели их группу отправляют в Афганистан в составе контингента сил содействия безопасности.
На шесть месяцев…
На реальную войну…
Нам оставалось еще двадцать дней счастья быть вместе, но это счастье было смешано с болью осознания скорой, неотвратимой разлуки. Бьёрн говорил, что мы пройдем это испытание, что интернет доступен на базе, и, мы будем на связи друг с другом, что нам нужно пережить и перетерпеть данные обстоятельства, и мы вновь будем вместе. Задания в боевых точках выполняются постоянно, хотя и не всегда он вне дома на такой длительный срок. Я соглашалась с его аргументами, да и что мне оставалось делать? Таковы были его жизнь, его долг. А мне, подобно тысячам других женщин по всей Земле, выпало нести нелегкую ношу, политую слезами одиночества, пересыпанную надеждой и молитвами - участь любящей женщины, ждущей своего мужчину с непонятной ей войны.
Бьёрн улетел в Афганистан в конце мая. Первые недели лета для меня были окрашены серой тоской по нему. Я нетерпением ждала каждое письмо, порой не в силах заснуть до глубокой ночи, перебирая распечатки электронной почты и фотографии, вспоминая его глаза, слова, прикосновения … Я до предела загрузила себя работой, надеясь, что чем меньше будет времени для себя, тем быстрее наступит ноябрь, срок возвращения Бьёрна домой.
К концу июля наступил предел моих физических сил, и я стала чувствовать постоянную усталость, слабость и даже, временами, тошноту. Я потеряла сознание прямо после урока с одним из своих учеников, и его перепуганная мать вызвала скорую. Доктор участливо задавала мне вопросы во время осмотра, а потом деликатно спросила, не могу ли я быть беременна… Немного позднее, в тот же вечер сделав тест, я смеялась и плакала, увидев те самые две полоски. Похоже, моя небольшая весенняя простуда свела на нет действие контрацептивных таблеток, причем, в круговерти бесконечных концертов, я даже не обратила внимания на отсутствие «женских дней».
Я не знала, как сообщить эту новость любимому. Письма приходили все реже, он ссылался на сумасшедшую занятость и напряженную ситуацию в регионе, стал отстраненнее и холоднее. Я объясняла это усталостью и постоянными перегрузками, вздрагивала и бежала к телеэкрану, как только в вечерних новостях произносили слово - заклинание «Афганистан», ждала и верила, что все будет между нами по-прежнему, как только Бьёрн вернется домой – ко мне, и тогда я расскажу ему о ребенке.
Весь август я провела в терзаниях из-за его молчания. За месяц я получила лишь два коротких, сухих послания. Проклиная войны всех времен и мучавший меня токсикоз, я часами просиживала в интернете, читая все, что только было доступно про события в регионе. Изматывающее ожидание стало моим привычным состоянием… Все, что я могла позволить себе, на правах учительницы, спросить у Анни Ларсен про ее папу, я знала и так с ее слов: звонил, здоров, думает про нее, любит…
В сентябре Анни перестала со мной заниматься музыкой, с упоением переключившись на новое хобби. Мои письма Бьёрну оставались без ответа.
Я была почти на седьмом месяце беременности, когда в конце осени подполковник Ларсен вернулся домой. Отмучившись еще целых две недели, я, как перед прыжком в бездну, дрожащими пальцами набрала на мобильном заветный номер. Бьёрн долго не отвечал, а потом перезвонил сам и чужим голосом сказал, что нам не стоит встречаться.
С сердцем, разбитым на мелкие осколки, я улетела домой, на родину, к маме.
Три года спустя.
И вот каким-то непостижимым образом жизнь опять свела нас с ним вместе. Казалось, я провалилась в безвременье, или же сплю на яву и вижу фантастический сон. Мы бродили по заснеженным улицам, любовались городом, я сделала десятки снимков местных красот – и, вроде бы как заодно, несколько раз сфотографировала Бьёрна. Где-то среди этих кадров были те, которые по нашей просьбе сделал случайный прохожий, запечатлев нас с полковником Ларсеном вдвоем. Хоть что-то останется у меня на память об этой встрече. Потом мы пили восхитительный шоколад в маленьком кафе в «Лидо» и говорили... говорили…
Я хочу извиниться перед тобой, Лена,- произнес Бьёрн, мягко сжимая мои пальцы в своей ладони, как только официантка принесла наш заказ.
– Я очень виноват, объяснить мое поведение непросто, но я все же попробую.
- Едва ли здесь есть, что обсуждать. - Я аккуратно высвободила свою руку и спрятала ее на коленях.
- Прошу тебя, дай мне шанс сказать. Я знаю, много воды утекло за три года, но ты должна знать, что я глубоко раскаиваюсь в своем поступке по отношению к тебе. Когда мы встретились, я не искал серьезных уз, незадолго до того развелся и знал, что предстоит долгая миссия на Среднем Востоке. Но я потерял голову из-за тебя, воспользовался твоей влюбленностью, твоей наивностью …
- Неужели? – холодно спросила я между мелкими глотками обжигающе горячего шоколада. От слов Бьёрна меня бил озноб.
- Ты много для меня значила тогда, но оказалось невозможным сохранить наши отношения среди афганской реальности. Тяжелые были времена. Не все мои друзья вернулись… Я начал злоупотреблять спиртным… Когда жизнь вернулась в нормальное русло, я уже не смог тебя найти, - пальцы Бьёрна коснулись моих волос, нежно скользнули по щеке.
- Твой телефон не отвечал, письма отправлялись в никуда, в твоем доме поселились какие-то люди, импресарио сказал только, что ты разорвала контракт и уехала в неизвестном направлении… - Голос Бьёрна печально затих. – Спустя некоторое время я встретил Ульрику, уже год мы женаты…
Я не знала, что ответить. Прошлое вновь встало передо мной грустным призраком. Я несколько мгновений собиралась с мыслями.
- Если тебе нужно мое прощение, я даю тебе его. Но давай больше не будем говорить о прошлом – слишком больно.
А как ты живешь сейчас, Лена? – Бьёрн держал в руке изящную чашку из тонкого фарфора, а я смотрела на его пальцы. Музыканты всегда обращают на руки больше внимания, чем другие люди. Руки этого мужчины были сильные, надежные, заботливые для тех, кого он одарил своей любовью. Они же, привычные к оружию и рукопашной схватке, таили в себе смертоносную опасность для врагов. Теперь на одном из пальцев поблескивало обручальное кольцо – символ нашей окончательной разлуки. Я никогда не умела ловко врать, а сейчас, взбудораженная нашей встречей, под его цепким взглядом опытного военного аналитика, я и вовсе чувствовала себя неуверенно. Я боялась случайно обмолвиться о том, о чем полковнику Ларсену не следует знать.
- Ну, я на некоторое время ушла со сцены, сконцентрировалась на преподавании.
- Да, дочь говорила, мол, странно, что нет объявлений о твоих выступлениях.
- У меня в начале января будут концерты в Лондоне и в Копенгагене. Страшновато возвращаться после такого перерыва.
- Я уверен, что ты справишься лучшим образом,- тепло улыбнулся мне Бьёрн, как когда-то в прошлом, когда я волновалась перед очередным серьезным концертом.
Мое сердце словно сжали в тиски. Ах, если бы он только знал, что в то самое лето я уже носила под сердцем его дитя! Если бы только можно было все вернуть назад!..
Мы вернулись в отель поздним вечером. Забирая у портье ключи, я подумала, что вот и наступил миг прощания. Мне стоило огромного труда спокойно пожелать Бьёрну всего доброго и, улыбнувшись, как старому знакомому, плотно закрыть за собой дверь своего номера. Я не знала, сколько времени я стояла неподвижно, прижавшись спиной к двери, и слезы струились по моему лицу. Так больно мне не было со времени нашего разрыва.
Неожиданно раздался негромкий стук за моей спиной. Думая, что это горничная, я наскоро вытерла глаза и открыла дверь. На пороге с моей фотокамерой в руках стоял полковник.
- Твой фотоаппарат остался у меня..., - начал Ларсен, но увидев мое состояние, он, не закончив предложение, мгновенно переступил порог, решительно притянув меня в свои объятия. – Ну что ты, девочка моя, не плачь.
Эти слова, которые я не надеялась услышать уже никогда в жизни, стали последней каплей. Спрятав лицо на плече Бьёрна, я позволила своей тоске выплеснуться в отнюдь не красивых, как в кино, слезах. Я чувствовала, как его руки ласкают мои волосы, плечи, и меня с головой захлестнул шторм эмоций. Зная, что Бьёрн остановит меня, я все же бесстыдно, отчаянно прижалась губами к его губам. Но, вопреки всему, он не отстранился. Мы целовались так, как будто завтра не наступит никогда, лихорадочно срывая друг с друга одежду, и ничто больше не могло нас сдержать. Я не могла думать ни о чем, кроме невыносимого желания прижаться всем телом к его телу, ощутить его силу и слиться с ним без остатка. Если моя плоть сгорала от страсти, то душа моя была на дороге в рай. Про ад я подумаю завтра.
Я следовала за Бьёрном по выбранному им пути. Отдавая и принимая ласки, отвечая ударом на удар, подчиняясь и требовательно переходя в наступление, я словно взбиралась выше и выше в гору, пока мы оба не провалились в сладкую бездну. И потом, бессильно раскинувшись рядом с Бьёрном на смятых простынях, рука к руке, сердце к сердцу, едва дыша, я из последних сил боролась со сном, чтобы насладиться волшебными моментами близости с ним, видеть, как он спит, слушать его дыхание…
На рассвете, изо всех сил стараясь не разбудить Бьёрна, я натянула на себя одежду, взяла свою сумку и, задержавшись на одно долгое мгновение возле постели, чтобы запечатлеть в памяти образ любимого мужчины, вышла, бесшумно притворив за собой дверь.
Оплатив счет за проживание, я торопливо устремилась к припаркованным у отеля такси. «В аэропорт, пожалуйста», - попросила я водителя, отдавая ему свой багаж. По пути я не замечала ничего вокруг, гляди лишь на расстилавшееся перед автомобилем полотно дороги. Мои глаза были сухи. Я была опустошена, лишь где-то на донышке души плескалась грусть. Я была намерена жить дальше, не мучаясь вопросами, что произошло с Бьёрном после миссии в Афганистане летом две тысячи девятого. Как бы мне не хотелось быть с ним, этот мужчина теперь принадлежит другой женщине, у которой я и так, без стыда и совести, украла сегодняшнюю ночь. Такая ночь принадлежала мне по праву еще до того, как Ульрика появилась в жизни Бьёрна. Но на этом все заканчивается, на этот раз действительно заканчивается.
Я приехала в аэропорт задолго до нужного времени, так что пришлось занять место в зале ожидания и достать из сумки книгу. По крайней мере, скоро я уже буду в самолете, на пути к сыну, который был у моих родителей, пока я была занята подготовкой лондонского январского концерта. Я ужасно соскучилась по своему малышу, а сейчас, после встречи с его отцом, я нуждалась в крепких объятиях маленьких ручек больше, чем когда-либо.
Время летело незаметно. Я уже готовилась к регистрации, когда неожиданно услышала по громкоговорителю свое имя и просьбу подойти стойке справочного бюро. В недоумении я быстро прошла к указанной точке и увидела одиноко стоящего у пластиковой колонны полковника Ларсена.
- Бьёрн? Ты почему здесь?- сказать, что я была удивлена - ничего не сказать.
Казалось, что он хотел взглядом, как лезвием бритвы, разрезать меня на части.
- Во-первых, ты исчезла, не сказав ни слова. Хелена, ты мне ничего не хочешь объяснить? – в голосе Бьёрна звучал металл.
Я уловила угрозу, исходящую от него, но в своем сегодняшнем состоянии, не дрогнув, спокойно ответила, что мне нечего сказать. Да и зачем?
- Во - вторых, это ты как объяснишь???
Кипя от обуревавших его эмоций, он достал из кейса... мою фотокамеру.
Совсем забыла про нее! Наверняка она осталась в номере под сброшенным на пол покрывалом. Бьёрн не отдал мне фотоаппарат, а стал доставать его из футляра. Тут мое сердце словно оборвалось, я догадалась, что он просматривал файлы, а там кроме вчерашних рижских снимков были фотографии моего – нашего - сына! Так и есть, он показал мне первый кадр с мальчиком.
Нет сомнений, что это твой ребенок. – Он не спрашивал, а словно обличал меня во всех грехах. – Здесь недавняя дата. Сколько ему сейчас? Не отвечай. Я помню, как выглядела Анни в три года. Но ведь они так похожи с ней!!! Хелена, объясни мне, как такое может быть!
На нас стали оборачиваться окружающие нас люди. Бьёрн же ничего и никого не замечал.
- Когда родился ребенок?- процедил он сквозь стиснутые зубы.
- В конце января две тысячи десятого…
Бьёрн схватился за голову.
- Как, ну как ты могла мне не сказать, Лена???
- Когда я узнала, что беременна, ты уже стал холоден ко мне, редко писал… Потом стало еще хуже… И не ты ли сказал мне после возвращения, что нам не надо встречаться? – тут уже я повысила голос. Бьёрн стал белее белого.
- Почему ты не сказала вчера? Даже этой ночью не сказала ни слова! А если бы я так и не увидел эти кадры…
- Ты бы вернулся домой к своей жене, - холодно закончила я за него.- Как ты и сделаешь. А у нас с сыном своя жизнь.
- Неужели? – иронично усмехнулся Бьёрн. – Ты совсем не знаешь меня, если можешь даже предположить такой расклад.
- И что же ты предлагаешь? – похолодела я, зная, как он относится к детям, к своим детям. Бьёрн провел рукой по своим волосам.
- Я пока не могу сказать наверняка. Нужно подумать, как лучше поступить.
- Ну, вот когда подумаешь, тогда и скажешь. Потом Я буду решать, соглашаться или нет. Найдешь меня в Лондоне, если захочешь. А сейчас извини, у меня самолет.
Я решительно подхватила сумку, развернулась, было, идти, но он удержал меня за руку.
- Как зовут нашего сына? – с неожиданной, счастливой улыбкой на губах, спросил Бьёрн.
Я помедлила лишь секунду, глядя в его глаза – в самую глубину, в его душу.
- Алекс. Его зовут Александр.
Я улетела в Москву. Вместо одного вопроса о прошлом теперь передо мной стояла дюжина о будущем. Как решить уравнение со многими неизвестными? Как поступит Бьёрн? Он наверняка захочет видеться с ребенком, перелет из Амстердама в Лондон, где я теперь живу, занимает лишь один час… Как к такой новости отнесется его жена? Но больше всего я не была уверена в себе самой: смогу ли я заставить свое сердце молчать? Сможет ли Бьёрн?..
© Copyright: Розовая Орхидея, 2012
Хочу рассказать историю, случившуюся со мной. Меня зовут Лили. Мне 26 лет. По сложившимся обстоятельствам (развод с мужем) я получила шикарный 2-х этажный дом и новенькую машину от отца. Пообещав ему начать самостоятельную жизнь, подумав хорошенько и решив, что нужно продолжать учебу, я записалась в школу английского языка.
Частная школа была расчитана на бизнесменов, менеджеров, которым необходим английский язык высокого уровня, поэтому младше 20 лет в этой школе никого не было. Она была расположена далеко от центра города и моего дома. Мне приходилось почти каждый день ездить туда на своей любимой BMW. Я люблю водить машину, не гоняя по улицам, а просто наслаждаясь средней скоростью и слушая музыку.
Первый день в школе, наверное, был самым насыщенным. Выбрав себе место за первой партой, я стала разглядывать присутствующих. Несколько молоденьких девушек, парочка замужних девчат, трое парней, итого 12 человек. Мило. Профи никогда не будет набирать класс из 20 и более человек. Самая плодотворная учеба проходит как раз в таких небольших группах.
В 10 часов начались занятия, но учителя все не было. За это время класс успел перезнакомиться. Ожидания и беседы прервал стук в дверь.
Здраствуйте, простите за опоздание в первый же день нашего с вами обучения! , - мягкий голос учителя проник в мои уши, заставив вздрогнуть.
- Ничего страшного, на дорогах ужасные пробки из-за снега!, - восхищенно заверещали молоденькие как я девушки.
Учитель... Хм... Теперь я понимаю, почему когда зашел учитель, замолчали девочки... Александр Андреевич был молод, возможно, чуть старше меня, высокого роста, приятной комплекции и необыкновенно красив на внешность.
Как и следовало ожидать, Александр Андреевич в начале занятия устроил всему классу анонимный опросник. Мы писали на листах вопросы к учителю, а он пообещал ответить на них. Из опросника мы узнали, что учитель не женат, живет далеко от работы. И последнее, что ему 32 года – это я и хотела узнать.
Уроки проходили по специально выбранной программе.
Александр Андреевич, не жалея своего времени, проводил дополнительные занятия, старательно следя за каждым из нас. Если во время занятия кто-то не понимал темы, учитель рассказывал более понятным языком, разжевывая каждое предложение. Мне кажется, что он очень любил свою профессию и пытался «достучаться» до каждого.
Девчонки, даже замужние, сходили по учителю с ума. Признаться, я тоже была немного в легком опьянении, когда учитель был рядом. Они старались каждый день ходить на дополнительные занятия, ходили вместе в школьную столовую, звали на чаепития.
Я не носилась за учителем как все, в моей душе еще не зажила рана от расставания с мужем... Хотя, я очень старалась не думать больше о нем. Мне было все равно. Моей целью было владение английским в совершенном виде.
Александр Андреевич не отказывался от чая, но всегда держал дистанцию от слишком настойчивых. Хотя, иногда молодая, полная нерастраченной любви душа вырывалась наружу, и учитель позволял себе шутить и «подкалывать», вгонять в краску даже непрошибаемых девушек.
Прошел год.
Однажды, в день, когда меня пробила лень и я ничего не хотела кроме отдыха, не выучив урок и ко всему этому проспав, я мчалась на BMW на занятия. Играл «MOCKINGBIRD», падал снег, настроение было соответствующее...
Приехав, я попыталась незаметно прошмыгнуть на свое место, но учитель все равно увидел меня.
Лили, все в порядке? Ты как раз вовремя (он хитро улыбнулся), вчера я давал задание перевести текст, ты справилась с заданием?
- Александр Андреевич, если честно, я совсем не готова.
- Похоже ты не одна такая, половина класса не подготовлена. Неужели задание было таким трудным? Ну, ладно, давайте начнем с текста.., - мягко сказал учитель.
- Александр Андреевич, какой у вас сексуальный голос!, - завизжали девченки.
- Посмотрим по результатам урока, очарую вас или нет! , - более эротично прошептал учитель.
Я тихо смеялась над этими подколками. Урок проходил насыщенно, интересно, впрочем, как и всегда. Закончив занятия и дополнительные, все стали расходиться. Даже те, которые всегда оставались допоздна, спешили домой. На часах 5 вечера, за окном постепенно стало темнеть. Отличная сонная погода. Девченки разбежались, в классе остались я и учитель.
Лили!?,- позвал меня учитель
Я вздрогнула. ...поскорей бы в теплую кроватку...
Лили, ты не забыла о своей просьбе?
- Ах, да! Конечно же. Я попросила вас объяснить мне некоторые слова. Простите.
- Ничего, я не задержу долго, останься, пожалуйста, еще на час и я отпущу тебя.
- Хорошо...
Александр Андреевич улыбнулся, посмотрев на меня. Подойдя к входной двери, он оглянулся и спросил:
Чтобы нам не мешали, я закрою дверь?
- Аа..? Мм.. Да-да, пожалуйста.
Я смутилась... Что-то не так? Может он всегда двери закрывает?
Мы разбирали фразу. Учитель сел напротив меня за парту. Каждая черта лица, каждая складочка была представлена моему взору. «Какой же он красавец», мысленно отметила я. Иногда я делала ошибки в письме, он брал мою руку в свою и писал ей, ужасно смущая меня этим. Мои руки дрожали, я пыталась сосредоточиться на письме, но это получалось с трудом. Пару раз я роняла ручку на пол. В эти моменты учитель склонялся, чтобы ее подобрать и наши головы иногда соприкасались.
Прошел час. Попрощавшись с учителем, я села в машину. Руки всцепились в руль до боли, голова упала на них. Я дрожала от переизбытка чувств, сердце бешенно билось в груди... Я заплакала...
Поскорее домой, поскорее домой...
На следующий день я позвонила в школу и сказала, что приеду только на дополнительные занятия ближе к вечеру. Этот день был посвящен только себе. Массаж, вкусный чай и «ничегонеделание». В 4 часа я поехала в школу.
Как я и думала, никого там не было. Разве только несколько учителей и Александр Андреевич.
Здраствуйте,- весело пропела я.
- Лили, прекрасно, что приехала, позанимаемся?, - учитель, встав, подошел ко мне.
- С удовольствием.
- Садись за парту, плиз.
- Оу, с ходу английский?
Я убрала ниточку с пиджака учителя.
Прекрасно, Александр... Ой, простите, Александр Андреевич...
Учитель внимательно посмотрел на меня, слегка улыбнувшись. Нежная улыбка... Какая нежная улыбка у него!
Лили, а ты заботливая...,- тихо сказал он.
- Хм, иногда,- улыбнулась я.
Пару часов занятий превели меня в чувства. Сердце было спокойно. Учитель, погодя, попросил написать пару предложений на доске и попробовать перевести их.
Можешь приблизительно, главное - ты должна понять смысл предложения.
Он встал рядом со мной и сверлил взглядом, от которого я стала постепенно таять. «Учителю не удасться смутить меня! Я не сильная, но из-за такого взгляда не буду визжать, как другие. Он смотрит не на меня! Он смотрит не на меня, а на то, что я пишу» - мысленно говорила я себе.
Лили, а ты крепкий орешек,- прошептал учитель, заставив мое сердце биться все учащеннее.
Тааак, решил проверить меня?! Смутить захотел? Я сейчас покажу вам проверки! Рассердилась я.
Нет, Сашенька, от такого как у тебя взгляда я таю,- повернувшись к учителю и подойдя к нему очень близко, глядя ему в глаза, томно прошептала я.
Его губы разомкнулись, щеки слегка порозовели. Наши лица были очень близко, стоило слегка наклониться, вытянув губы, и мы бы поцеловались.
Мне удалось! Он ужасно смутился! (мысленно ликовала я) Вдруг, учитель, слегка склонил голову, и мне показалось на мгновение, что он меня решил поцеловать. Не может быть! Не верю! На моем лице появился испуг.
Александр Андреевич крепко сжал мою талию и, слегка отстранив от себя, хрипло проговорил:
Лили, я тоже...
Мы оба несколько секунд стояли парализованными и просто смотрели друг на друга. Наши тела и сердца горячо пылали.
Гхм, ой, прости, продолжим заниматься,- спешно отстранившись от меня, твердо сказал учитель.
- Давайте... Я переводила фразу, но безуспешно, помогите, плиз!
- Обязательно!
Учитель встал позади меня и взял мою руку с мелом в свою. (черт, опять я смущена его поведением) Сильная горячая рука и моя поддатливая... Жар его тела я чувствовала сквозь свой тонкий джемпер.
Лили, я слышу, как бъется твое сердце, что случилось? – прошептал мне рядом с моим ухом учитель. (О боже, что происходит.. Да что же это со мной?! Лили, возьми себя в руки! Девченки были правы на все 100, у него сексуальный голос. Я уже мокрая совсем!)
- Это просто погода...,- медленно проговорила я, не поворачиваясь к нему.
- Лили, я хочу, чтобы ты чаще ходила на дополнительные уроки,- попросил учитель.
- Хорошо.
Приехав домой, я в одежде упала на кровать и впервые за полгода крепко уснула...
На следующее утро меня разбудил стук в дверь....
--- Кто это в такую рань пришел?,- злилась я, одеваясь на ходу...- Тем более в воскресенье! А, может это бывший, у меня же сегодня день рождения...Нашел время, блин, - вспомнила я.
Не посмотрев в домофон я спустилась в холл и открыла дверь.
На пороге стоял Александр Андреевич с огромным букетом белых роз.
--- Ал...? Алексан....,- я была в шоке.
--- С днем рождения, Лили! Прекрасно выглядишь! (учитель уставился на меня широко открыв глаза запнувшись)
Я посмотрела туда, куда смотрел учитель и опешила. Сонная, я не смотря надела на себя только прозрачную рубашку нежно розового цвета слегка прикрывавшую попку. Мои волосы, непричесанные струились по груди и плечам. Губы ото сна горели и были пунцового цвета. Я была похожа на сексуальную, озабоченную сучку, которая целую ночь занималась сексом. И в этом виде я предстала перед учителем. Да, у любого мужчины загориться одно место, увидев такое!!!
Александр Андреевич глубоко вздохнув закрыл глаза.
--- Прости, я не смотрю....Хотя очень хотелось бы,- пошутил он, пытаясь вывести меня из ступора.
--- Откройте глаза и проходите,- улыбнулась я. – Вы меня уже увидели, теперь уже поздно глаза закрывать.
--- Если я открою глаза и снова посмотрю на тебя, то придется меня реанимировать,- продолжал шутить он.
--- Не страшно, это естественно.
Учитель прошел в комнату, а я побежала в душ. Выйдя из него я увидела Александра Андреевича сидящим на полу с журналом и копом с виски.
Выглядел он великолепно, как с обложки модного мужского журнала.
Я села рядом.
--- Любишь мужские журналы?, поинтересовался А.А.
--- А, эти... - я кивнула на стопку, лежащую на столе. - Это осталось от бывшего мужа, а подписку прекращать не хочется.
--- Еще есть чувства? Извини, наверное, это не мое дело.
--- Спасибо... Уже почти все перегорело.
--- Лили, если не против, поехали на море,- тактично перевел разговор учитель.
--- Да!! Я давно не была на море!!! Тем более зимой!!!,- радостно согласилась я.
--- А потом в ресторан, на диско или куда хочешь, я хочу, чтобы ты свой день рождения запомнила на всю жизнь.
--- О, я его запомню, хватит даже утреннего события
--- Ааа.... Верно, я - точно не забуду. Мы дружно засмеялись.
Я села на колени перед ним.
--- Виски?
--- Да...
--- А кто машину вести будет?!
--- Ты
--- Хаа?? Я?? В свой день рождения??!! Хм...
Я надула губы. Учитель отложил журнал в сторону и сел еще ближе ко мне. Он взял свой копп и приблизил его к моим губам.
--- Пей
--- Э?? Я же машину буду вести! ,- ехидно сказала я.
--- Дринк, Лили, плиз,- сексуально прошептал он.
--- Нет
--- Не будешь? Вот как... Я приехал с шофером, он бы нас отвез....
--- Что же вы раньше не сказали!?
--- Ну....,- протянул он улыбаясь
--- Александр Андреевич, вы.... вы... У меня нет слов!,- взорвалась я.
--- Сенкс
Мы поехали в клуб.
Др прошел потрясающе... На диско, когда ставили романтическую мелодию, он обнимал меня крепко и я чувствовала его тело. Опьяненные, мы иногда делали глупости, кокетничали с друг другом; в танце, как-будто ненароком наши губы соприкасались... Но до поцелуев дело не доходило. К вечеру учитель отпустил шофера и мы поехали ко мне домой. В машине меня немного укачало и я заснула. Проснулась я от того, что Александр Андреевич снимал с меня верхнюю одежду. Я была уже дома.
--- Ой, простите, я заснула...
--- Ничего,- он нежно успокоил меня. Я не хотел будить тебя.
Он накрыл меня пледом и я опять заснула.
Проснувшись, рядом никого не было. Сон? Комната была убрана, как-будто никакого Др и не было...
Я посмотрела на стол. Нет, это не сон. На столе по-прежнему стояли белые розы, а среди них, в самом центре....................виднелась одна ярко красная...
Уставившись на розу я пыталась понять, когда же учитель успел купить ее и ее же значение.
Днем А.А. позвонил и поинтересовался самочувствием, извинился за свое поведение, хотя я была счастлива, рада. Он подарил мне самый незабываемый ДР.
Месяц спустя.
--- Лили, Лили,- подружка забежала в туалет, где я стояла и причесывалась.
Сегодня мы с подругами собирались пойти погулять после занятий.
--- Что случилось?
--- Тебя А.А. срочно попросил прийти. Ты что-то натворила?
--- Нет, конечно. Странно... Придется наш поход отложить.
--- Хи-хи, Это того стоит! По-моему он тебя «клеит»
--- Ну, да, конечно.. Хе-хе. Пока!
--- Пока, - подружка хлопнув меня по плечу убежала...
Интересно, что ему нужно от меня? О, нет! Только не занятия! Не хочу
сегодня заниматься....
Я не спеша поднялась на второй этаж, прошла по тихому коридору и открыла знакомую дверь.
--- Александр Андреевич, вы меня звали?, - я тихо спросила.
В классе была тишина. На предпоследней парте сидел учитель, опустив голову на руки.
«Заснул?» - подумала я.
Сев перед ним и положив руки на его парту, я стала смотреть на него...
Учитель резко поднял голову, тем самым испугав меня, сгреб мои руки и сжал их своими руками. Я была в плену! Вскрикнув, я хотела высвободить руки, но тщетно, он крепко держал их.
--- Отпустите меня!
--- Ой, прости, наверное это ото сна,- учитель расжал свои пальцы. Тебе было больно!?
--- Вы меня напугали, улыбнувшись сказала я
--- Прости меня, пожалуйста. Итак, по поводу твоей контрольной... Я заметил, что ты совсем не умеешь составлять рассказы. Если ты не против, мы могли бы сейчас это исправить. Это не трудно...
--- Сегодня?!!
--- Да, у тебя есть другие планы?
--- Фмм... Уже нет. Просто мне не хочется сидеть в холодном классе и заниматься... Я плохо себя чувствую....
--- Что же ты предлагаешь?
У меня появилась идея, вот только согласится ли учитель....
--- На дому...
--- ?
--- Если вы не против, мы поедем ко мне домой и вы мне все объясните...
--- Фмм... Я не против, конечно. Возможно ты расслабишся и больше вникнишь в тему... Хорошо... Только пообещай мне чашку горячего кофе?
--- Конечно!,- я была рада, что он согласился. Хоть немного отдохну.
--- Кстати, свою машину поставь на школьную стоянку, мы поедем на моей.
--- Хорошо.
Учитель предупредив директора о занятиях на дому и получив согласие, спустился в гардероб, где я уже забирала одежду.
--- Все в порядке! Дали согласие... Давай я тебе помогу...
--- Спасибо,- учитель аккуратно накинул на меня шубку...
Встречаясь глазами я немного смущалась. Я еще не забыла, как мы проводили день моего рождения.
Мы вышли из школы. Снег... Я сегодня так устала. Запрокинув голову и закрыв глаза я наслаждалась морозцем и падающими снежинками на лицо.
--- Снежная королева?! Поехали,- учитель говоря это, нежно прикоснулся к кончику моего носа.
--- Спасибо, я стала такой лентяйкой...
Он улыбнулся в ответ, открыл дверь машины и посадил меня в машину.
...............................................................................................................................
Машина тихо урчала и под этот звук я задремала.
--- Лили...,- нежный голос учителя разбудил меня.
Открыв глаза я увидела перед собой лицо Александра Андреевича, который склонился надо мной. Его щеки горели, сердце билось отчаянно..
--- Лили... Я...
Его губы слегка полураскрытые как-будто ждали.....
--- Александр Андреевич.... , - я погрузилась в его чары, в голове туман.
--- Пожалуйста... поцелуйте меня...,- что я говорю!... Слова выскочили сами по себе. Тело обмякло.
Он убрал прядку с моего лба и нежно прикоснулся губами к нему... О, Боже, во мне воспылало пламя от его поцелуя!
--- Я сейчас приду, мне нужно взять с собой пару книг. Подожди чуть-чуть.
Оказывается, пока я дремала, он сначала заехал к себе домой.
Эмоции высасывали из меня последние силы. Что это? Какие отношения? Учитель с ученицей? Ммм... Мужчина и женщина? Похоже, но чего-то не хватает... Нет...
Голова шла кругом и я снова, незаметно для себя, уснула.
Учитель вернувшись с книгами, откинул мое сидение назад и укрыл мои ноги пледом.
......................................................................................
--- Лили! Просыпайся, мы приехали, - учитель нежно прикоснулся рукой к моей щеке. Видя, что я не открываю глаза, он стал гладить мои волосы, слегка теребя их.
Под пристальный взгляд учителя, я сладко потянулась.
Придя домой я попросила учителя чувствовать себя как дома, а сама пошла принимать ванну.
Через 10 минут в дверь ванной комнаты постучал Александр Андреевич.
--- Лили, надеюсь ты далеко не уплыла?,- пошутил учитель.
--- Ха-ха. Я не умею плавать... Кстати не научите ли?
--- Ммм, надо подумать. Кстати уже девять часов вечера. Давай скорее выходи и будем заниматься.
--- Не хотите ли потереть мне спинку?
--- Лили, не шути так со мной
--- Скажите честно хотите или нет?, настаивала я. Мне очень хотелось узнать, что он думает на данный момент и чего хочет.
--- Выйдешь – скажу.
--- Александр Андреевич! Какой же вы хитрец!,- обиделась я.
--- Лили, не капризничай.
После душа я надела короткую юбку и рубашку. Дома было очень тепло, даже жарковато.
--- Александр Андреевич, вы тоже можете идти в душ. После работы, наверное, очень хочется принять ванну и выпить кофе.....
--- Лили, если ты не против, то я бы очень хотел это сделать,- обрадовался он.
Через час мы пили кофе и ели, приготовленную мной курочку.
Я дала ему после душа халат и впервые увидела его мощную грудь. Мне очень захотелось потрогать такую красоту.
--- Александр Андреевич,- я подошла к нему близко,- можно мне потрогать?
В ответ он взял мою руку в свою и приложил ее к своей груди. Я чувствовала, как его дыхание участилось и сердце стучало в груди.
--- Так тепло..., на мои слова он глубоко вздохнул и моей же рукой провел по груди к животу. Я вздрогнула, а он еще сильнее прижал мою руку. Под его халатом происходила буря.
Сумерки, свет приглушенный, легкая музыка возбудили во мне женщину, я хотела его здесь и сейчас и готова была сама наброситься на него, как голодное животное. Но я не понимала и не знала мыслей Александра Андреевича. Он приехал заниматься и несколько раз предлагал это. Нет, надо выкинуть все пошлые и интимные мысли из головы. Я сама себя накрути.....
--- Лили, что с тобой, я тебя зову, а ты где-то витаешь похоже,- учитель слегка похлопал меня по плечу.
---Ну-ка содись за стол, - учитель усадил меня, разложил книги и тетради.
--- Так, надо еще что-нибудь сделать с волосами твоими.
Учитель взял, лежащий на столе, краб и расческу, подошел сзади меня и стал бережно расчесыать мне волосы.
--- Александр Андрее....ви.....
--- Не больно?
--- Нет, мне очень приятно
Отложив расческу он обхватил руками мои плечи, пригнулся к моему уху и нежно, сексуально прошептал: «Лили». Тело снова почувствовало сильную слабость, голова кружилась. Он увидел, как я, закрыв глаза, наслаждалась и сильнее сжал мои плечи.
Александр Андреевич, прикосаясь к шее пальцами, заколол волосы крабом.
Позанимавшись и чувствуя сильную усталость мы решили немного выпить коньяка для поднятия сил.
--- Александр Андреевич, я хотела сказать, у вас потрясающее тело.
--- Ха-ха, спасибо большое,тебе нравится?
--- Настолько, что мне хочется снова его увидеть.
--- Хо..ро..шо...,- медленно сказал учитель.
Мы уже сидели в гостинной, на ковре стояли бокалы и коппы со спиртным. Учитель сидел облокотившись на диван, а я рядом на коленях перед ним. Он оголил торс до пояса.
--- Что скажешь, милая Лили,- томным голосом прошептал он.
--- Мне нечего сказать.... Все что я хочу, так это потрогать снова.
Когда я нагнулась, чтобы потрогать его грудь, учитель протянул руку и отцепил краба. Мои волосы упав на его грудь, заструились волнами по ней.
--- Лили, ты выглядишь......потрясающе,- хриплым от возбуждения голосом прошептал он.
Подняв веки я с интересом посмотрела и прошептала:
--- Вы тоже...
Интуиция не подвела, решив идти до конца и не упускать момента я начала атаковывать.
--- Вас можно попросить... сделать мне массаж?
--- Милая Лили, ну конечно же; я тебя совсем замучил своей учебой,- учитель взяв меня за руку отвел в спальню. Он сел на широкую кровать и облакотился на подушки.
--- Иди сюда, сядь лицом ко мне... вот так...Положи голову ко мне на плечо. И ноги на мои. Сядь ближе, не бойся,- учитель, взяв меня за плечи, притянул к себе.
--- Я не боюсь.... я просто...
--- Что? Скажи мне, - он взял меня за подбородок, снова наши лица были очень близки для поцелуя. Учитель был очень нежен во всем.
--- Я... я не могу...
--- В принципе я понял... Лили... ответь мне на один вопрос... Только честно, что ты чувствуешь рядом со мной сейчас? Ответ обязателен.
--- Сейчас я чувствую... возбуждение, стыд, смятение, желание...
--- У тебя на душе буря эмоций!,- учитель провел по моей щеке ладонью. – Сейчас я это исправлю, мой массаж успокоит тебя.
--- Ваши руки не дают мне успокоиться... Они слишком нежны..
--- Твое тело слишком чувственно,- ласково отрезал учитель.
Положив голову на его плечо я думала. «Нет, невозможно успокоить меня»
Учитель убрал волосы со спины, стянул с моих плеч рубашку. Обхватив двумя руками мою талию он притянул меня к себе. Под одеждой ничего не было и почувствовав это он возбудился еще сильнее. Его горячее тело снова стало распаляться, своими бедрами я чувствовала его «член». А моя юбочка отделяла мою киску от его члена.
--- Как все это рискованно.....,- прошептала я
--- ......
Он осторожно прижался своей грудью к моей, ощущая ее упругость. Руками он массировал мне шею и спину.
--- Лили...
--- ...ммм?
--- У меня есть желание?
--- Да, вы выйграли его у меня, вы что-то хотите?
--- Даа..... Но я не могу...
--- Почему?
--- Моя работа, долг и т.д. меня...
--- Останавливают? Похоже, что и у вас буря на душе. Мы взрослые люди, определитесь с желаниями и действуйте, воплощайте их в жизнь. Даже если вы ошибетесь, вы будете знать ответ.
--- Какая же ты умничка, Лили.
Я посмотрела на него и мы друг другу улыбнулись. Искорки, исходящие от него стали смешиваться с моими.
--- Если не против, давай спать,- учитель потянулся.
--- Да! Я тоже так... устала. Куда же вас положить,- я вопросительно посмотрела на него.
Учитель поднял бровь. «Мы взрослые люди...» пронеслись в голове мои же слова. Вопрос был молча разрешен. Он лег на кровать и я легла рядом. Перед этим я надела футболку на тело.
--- Лили, можно маленькую просьбу?
--- Что?,- я легла на живот и стала смотреть на учителя.
--- Зови меня по имени,- учитель тоже лег на живот.
--- Хорошо, Александр Андреев..
--- Саша,- он улыбнулся и тронул мой кончик носа.
--- Даа....,- улыбнувшись в ответ прошептала я.
Вскоре мы заснули. Ночью я проснулась, учитель мирно спал рядом, его рука лежала у меня на животе. Он во сне обнимал меня. Я стала смотреть на него, со смелостью и не боясь, что он проснется. И тут у меня промелькнула мысль. Я могу воплотить одно желание в жизнь! Ничем не рискуя! Отлично. Я освободилась от его объятий, небрежно чем-то собрала волосы. Во сне учитель перевернулся на спину...
А я думала«Ты великолепен... Но... Какие у нас отношения? Мне становится не ясно. Это не отношения учителя и ученицы, но и не мужчины и женщины. Они больше похожи на родственно-нежные. Надо прекратить их и поставить на другую ступень. Но пока есть шанс... я буду тайно от тебя менять их. Вроде разминки. Когда я немного успокоюсь... я буду принимать от тебя всю твою нежность и тепло. И ждать развития отношений. Желание поцеловать его возрастало...
Я наклонилась над учителем, его губы разомкнулись во сне и давали еще больше шансов. --- Саша...,- закрыв глаза, я нежно поцеловала его в губы. Несколько секунд мои губы не двигались. Я наслаждалась мягкостью и теплотой Сашиных губ. Очнувшись я снова поцеловала его в краешек рта.
--- Ой, это кто тут шалит,- с этими словами учитель резко схватил меня за плечи, перевернул на спину придавив к кровати своим великолепным телом. Двигаться я уже точно не могла.
--- Ну, скажи мне... что ты тут делала пока я спал?,- учитель хитро ухмыльнулся.
--- Отпустите- скажу.
--- Нет, милая Лили, на этот раз я тебя не собираюсь отпускать.
--- Тогда я буду молчать,- я в душе радовалась такому развитию ситуации.
--- А вот посмотрим,- и с этими словами Александр Андреевич неожиданно для меня впился губами в мои губы.
Волна возбуждения пронзила мое тело и я жалобно застонала. Поцелуй длился несколько секунд. Потом он еще раз поцеловал меня, слегка раздвигая языком мои губы.
--- Ты хотела этого? Да?...,- он нежно прикоснулся губами к моей щеке.
--- Я давно вас просила поцеловать.... меня.
--- Я помню, в машине.... Я сдержался от этого желания, т.к. моя работа и договор не заводить с учениками никаких связей были главными. Но... чувства не запретишь никакой бумагой. Каждый день, на каждом уроке мои мысли были только о тебе, о твоих губах...
Мое сердце стало биться учащеннее, учитель говорил о своих чувствах! Я не верила своим ушам. Слова, о которых я мечтала и думала...
--- Лили...
--- Что!?,- я заинтересованно подняла бровь, томно говоря.
--- Скажу после...
--- После чего?,- учитель освободил мои руки и я обхватила ими его спину.
Я почувствовала, как его возбужденный член стал упираться между моих ляжек.
--- После того, как я тебя съем
Учитель оказался очень страсным, горячим мужчиной. В плане секса. А в жизни он спокойный и серьезный. Я счастлива, а подруга была в шоке от моего рассказа, особенно от конца. В принципе я тоже, хотя... мы были пьяны и ужасно хотели друг друга.
Вот такие дела случились у меня.
Сейчас мы женаты и через неделю у нас будет малыш. Кстати, рассписались мы на следующий день после постельной «войны».
Счастье и вправду рядом с нами, нужно только оглянуться вокруг...
Настало время спать, и маленький зайчонок крепко ухватил большого зайца за длинные-длинные уши. Он хотел точно знать, что большой заяц его слушает.
– Знаешь, как я тебя люблю?
– Конечно, нет, малыш. Откуда мне знать?
– Я люблю тебя – вот как! – и зайчонок раскинул лапы широко-широко.
Но у большого зайца лапы длинней.
– А я тебя – вот как.
«Ух, как широко», – подумал зайчонок.
– Тогда я люблю тебя – вот как! – и он потянулся вверх изо всех сил.
– И тебя – вот как, – потянулся за ним большой заяц.
«Ого, как высоко, – подумал зайчонок. – Мне бы так!»
Тут зайчонок догадался: кувырк на передние лапы, а задними вверх по стволу!
– Я люблю тебя до самых кончиков задних лап!
– И я тебя – до самых кончиков твоих лап, – подхватил его большой заяц и подбросил вверх.
– Ну, тогда… тогда… Знаешь, как я тебя люблю?… Вот так! – и зайчонок заскакал-закувыркался по полянке.
– А я тебя – вот так, – усмехнулся большой заяц, да так подпрыгнул, что достал ушами до веток!
«Вот это прыжок! – подумал зайчонок. – Если б я так умел!».
– Я люблю тебя далеко-далеко по этой тропинке, как от нас до самой реки!
– А я тебя – как через речку и во-о-о-он за те холмы…
«Как далеко-то», – сонно подумал зайчонок. Ему больше ничего не приходило в голову.
Тут вверху, над кустами, он увидел большое тёмное небо. Дальше неба ничего не бывает!
– Я люблю тебя до самой луны, – шепнул зайчонок, и закрыл глаза.
– Надо же, как далеко… – Большой заяц положил его на постель из листьев.
Сам устроился рядом, поцеловал его на ночь… и прошептал ему в самое ухо:
– И я люблю тебя до самой луны. До самой-самой луны… и обратно.
«Вот как я тебя люблю» – перевод сказки в стихотворной форме:
Маленький зайчонок улыбнулся маме:
– Я тебя люблю вот так! – и развёл руками.
– А вот как я тебя люблю! – мать ему сказала,
Развела руками и тоже показала.
– Это очень, очень много, много, но не слишком.
– Он присел и прыгнул высоко, как мячик.
– Я тебя люблю вот так! – засмеялся зайчик.
И тогда ему в ответ, разбежавшись лихо,
– Вот как я тебя люблю! – подпрыгнула зайчиха.
– Это очень много, – прошептал зайчишка, –
– Я тебя люблю вот так! – зайчик улыбнулся
И на травке-мураве перекувыркнулся.
– А вот как я тебя люблю! – мамочка сказала,
Кувыркнулась, обняла и поцеловала.
– Это очень много, – прошептал зайчишка, –
Это очень, очень много, много, но не слишком.
Видишь, дерево растет, возле речки прямо?
Я тебя люблю вот так – понимаешь, мама!
А у мамы на руках видно всю долину.
– Вот как я тебя люблю! – мать сказала сыну.
Так прошёл веселый день. В час, когда смеркалось,
Жёлто-белая луна в небе показалась.
Ночью детям нужно спать даже в нашей сказке.
Зайчик маме прошептал, закрывая глазки:
– От земли и до луны, а потом обратно –
Вот как я тебя люблю! Разве не понятно?..
Подоткнув со всех сторон зайке одеяло,
Тихо-тихо перед сном мама прошептала:
– Это очень-очень много, это так приятно,
Если любят до луны, а потом обратно.